Я не знаю, как мог Локк утверждать, что мы, вероятно, никогда не сможем узнать, не наделил ли бог какое-нибудь скопление материи, устроенное определенным, образом, способностью мыслить. Не следует думать, что для решения этого вопроса нужно познать сущность и природу материи. Рассуждения, которые основываются на этом неверном представлении, совершенно вздорны. Достаточно заметить, что носитель мысли должен быть один. Но ведь скопление материи есть не одно, а множество.

Поскольку душа отлична от тела, тело может быть лишь окказиональной причиной того, что, по-видимому, порождается в ней. Отсюда следует сделать вывод, что наши органы чувств суть лишь окказионально источник наших знаний. Но то, для возникновения чего какая-то вещь служит поводом, может возникать и без нее, так как следствие зависит от своей окказиональной причины лишь при определенном предположении. Значит, душа может приобретать знания совершенно без помощи органов чувств. До грехопадения она находилась в условиях (syste me), совершенно отличных от тех, в которых она находится теперь. Свободная от невежества и вожделения, она властвовала над своими чувствами, приостанавливала их деятельность и изменяла ее по своему усмотрению. Таким образом, она имела идеи, предшествующие пользованию органами чувств. Но дело резко изменилось из-за ее ослушания. Бог лишил ее всей этой власти - она стала настолько зависима от органов чувств, как если бы они были физической причиной того, лишь окказиональной причиной чего они являются; и нет для нее никакого знания, кроме того, которое они ей сообщают. Отсюда невежество и вожделение. Это то состояние души, которое я намереваюсь исследовать, единственное, которое может быть объектом философии, так как это единственное, что опыт позволяет познать. Поэтому, когда я скажу, что у нас нет идеи, которые не приходят к нам от органов чувств, нужно хорошо помнить, что я говорю только о том состоянии, в котором мы находимся после грехопадения. Это утверждение, если отнести его к душе, находившейся в состоянии невинности, или к ней же после ее отделения от тела, было бы совершенно ложным. Я не рассматриваю знания души в этих двух последних состояниях, потому что я могу рассуждать только на основании опыта. К тому же, если для нас очень важно - и в этом нельзя сомневаться - познать способности, пользование которыми бог сохранил нам, несмотря на грехопадение нашего праотца, то бесполезно пытаться угадать те способности, которые он у нас отнял и возвращает нам лишь после этой жизни.