Я определяю для себя свое созерцание через мышление чего-либо противоположного; это и только это означает выражение: я постигаю созерцание.

Через мышление мыслимое в нем действование становится для философа объективным, т. е. предносящимся ему, поскольку он мыслит его, как нечто препятствующее свободе (неопределенности) его мышления. Таково истинное и первоначальное значение объективности. Раз я мыслю, я мыслю что-нибудь определенное; ибо иначе я не мыслил бы вовсе и не мыслил бы ничего; или другими словами: свобода моего мышления, которая могла бы направляться на бесконечное многообразие объектов, как я полагаю, направляется теперь только на эту ограниченную сферу мышления моего наличного предмета; она ограничена им; я свободно удерживаю себя в этой сфере, когда смотрю на себя; я удерживаем этой сферой и ограничен ею, как только смотрю на объект и в мышлении его забываю самое мое мышление, как это непременно случается в обыденном мышлении.

Только что сказанное да послужит к исправлению следующих возражений и недоразумений.

Всякое мышление необходимо относится к какому-нибудь бытию, говорят некоторые. Но тому Я, из которого исходит наукоучение, не должно принадлежать никакого бытия; следовательно, оно немыслимо; и вся наука, построенная на чем-то столь решительно в себе противоречивом, пуста и ничтожна.