Мы так же подчинены природе, как часы - часовому мастеру. Она вылепила нас так, как хотела или, вернее, так, как сумела. И мы не более виновны, повинуясь управляющим нами стихийным побуждениям, чем Нил в своих наводнениях или море в производимых им опустошениях.

Высказавшись по вопросу о происхождении животных, я сделаю несколько замечаний о смерти; за ними последует еще несколько замечаний о жизни и наслаждении. Вместе взятые, они представят собою целостную концепцию жизни и смерти, достойную увенчать эпикурейскую систему.

Отличие жизни от смерти не более резко, чем переход от одной к другой. Разделяющий их интервал не более как точка - как потому, что хрупкая жизнь может быть оборвана в каждый момент тысячью причин, так и потому, что смена существ бесконечна. Но из-за этой именно точки человек беспрестанно волнуется и мучается, и поэтому вполне можно сказать, что разум сделал из него безумца.

Как преходяща жизнь! Телесные формы мимолетны, как водевильные песенки. Человек и роза появляются утром, а вечером их уже нет. Все течет, все исчезает, и ничто не погибает.

Трепетать при приближении смерти - значит уподобляться детям, боящимся приведений и духов. Бледный призрак может постучать в мою дверь, когда ему угодно; я нисколько не испугаюсь его. Только философ сохраняет мужество там, где большинство храбрецов его теряют.

Велика ли беда в том, что лист падает с дерева? Земля благосклонно принимает его в свои недра; а когда солнечная теплота снова оживит его элементы, они начнут носиться в воздухе и станут игрушкой ветров.