После этого пусть чернь думает иначе. Пусть решается утверждать, что не верить в откровение - значит быть нечестным; словом, что нужна какая-нибудь иная религия, но только не религия природы. Какое убожество, какое ничтожество мысли! И что за представление внушает нам каждый об исповедуемой им религии! Но мы не гонимся за одобрением черни. Тот, кто воздвигает в своем сердце алтари суеверию, рожден для поклонения идолам, а не для понимания добродетели.

Но если все способности души настолько зависят от особой организации мозга и всего тела, что в сущности они представляют собой не что иное, как результат этой организации, то человека можно считать весьма просвещенной машиной! Ибо в конце концов, если бы даже человек один был наделен естественным законом, перестал бы он от этого быть машиной? Несколько больше колес и пружин, чем у самых совершенных животных, мозг, сравнительно ближе расположенный к сердцу и вследствие этого получающий больший приток крови, - и что еще? Неизвестные причины порождают это столь легко уязвимое сознание, эти угрызения совести, не в меньшей степени чуждые материи, чем мысль, - словом, все предполагаемое различие между человеком и животным. Но достаточно ли объясняет все эта организация указанных органов? Еще раз - да: если мысль явным образом развивается вместе с органами, то почему же материи, из которой последние сделаны, не быть восприимчивой к угрызениям совести, раз она приобрела способность чувствовать.

Итак, душа - это лишенный содержания термин, за которым не кроется никакой идеи и которым здравый ум может пользоваться лишь для обозначения той части нашего организма, которая мыслит. При наличии в них простейшего начала движения одушевленные тела должны обладать всем, что им необходимо для того, чтобы двигаться, чувствовать, мыслить, раскаиваться - словом, проявлять себя как в области физической, так и в заависящей от нее моральной.