На это я заметил: Справедливо то, что порочные хотя и сохраняют внешность человека, однако уподобляются животным по душевным качествам. Но можно было бы пожелать, чтобы ярости злых и испорченных людей не было дано свободы угрожать добрым. - Дело тут не в свободе, - ответила Философия, - и я не премину тебе показать это в подходящем месте. Однако предположить, что они лишены по-видимому имеющейся у них свободы, значит, по большому счету, снять с преступников наказание. Возможно, это покажется кое-кому невероятным, но неизбежно дурные являются более несчастными в том случае, если совершают желаемое, чем когда то, чего желают, осуществить не могут. Так, если несчастье - желать беззакония, то еще большее бедствие - мочь [его совершить], поскольку в первом случае плод злой воли остался бы не созревшим. Итак, каждому присущ свой род несчастья, и трижды преследуют несчастья тех, которые, как ты видишь, желают зла, могут совершить его и совершают. - Согласен, но думаю, они избегли бы их, утратив возможность совершить злодейство. - Они избавятся от них скорее, чем ты думаешь, или, возможно, чем они сами ожидают, ибо нет в этих, столь тесных, пределах жизни ничего такого, ожидание чего было бы слишком долгим для бессмертной души.

Великие упования порочных и нагромождения их злодеяний разрушаются часто внезапно и неожиданно - и это устанавливает меру их несчастья. Так, если порок делает людей несчастными, то порочный человек становится тем несчастнее, чем дольше длятся его злодеяния. Я сочла бы таких людей самыми несчастными, если бы смерть не подводила последнюю черту их злодеяниям. И исходя из наших суждений о природе беззакония явствует, что несчастье [бесконечно], если оно длится вечно. - Твое заключение очень странно и с трудом укладывается в голове, но мне кажется, оно не расходится с предыдущими выводами, - сказал я.- Правильно, а тот, кто считает эти рассуждения не достаточно согласованными, пусть докажет, что какие-либо их предпосылки ложны, или выявит, что из сравнения со сказанным ранее не следует такой вывод. Иначе, если он согласен с предыдущим, у него нет никаких оснований оспаривать вывод.