В этом продвижении [дух] созерцает источник жизни, источник ума, начало сущего, причину блага, корень души, при этом и не изливаются из "того", чтобы потом его уменьшить. Оно ведь не телесная масса, да иначе порождаемое было бы тленным. И вот они, [произведения единого], вечны, потому что начало их пребывает неизменным, не разделяясь на них, но остается цельным. Потому они остаются, как остается свет, если остается солнце. Мы не отрезаны [от этого единого] и не отделены [от него], даже если вторгшаяся природа тела и привлекла нас к себе; мы дышим и сохраняемся, хотя оно и не дает [ничего] и, кроме того, находится от нас на расстоянии. Однако оно вечно хороводительствует, пока оно есть то, что есть. При этом мы лучше существуем, когда обращены к нему, и там - наше благо, а быть вдали [от него] - значит быть одиноким и более слабым. Там и успокаивается душа, чуждая зла, вернувшись в место, чистое от зла. Там она мыслит, и там она бесстрана. Там - истинная жизнь, ибо жизнь здесь - и без бога - есть [лишь] след, отображающий ту [жизнь]. А жизнь там есть активность ума, активностью и порождает душа богов в безмолвном прикосновении с "тем". Она порождает красоту, порождает справедливость, порождает добродетель. Этим бременеет душа, наполненная богом, и это для нее начало и конец, начало - потому что она оттуда, и конец - потому что благо находится там, и, когда она туда прибывает, она становится тем, чем она, собственно, и была. А что здесь и среди этого мира, есть [для нее] падение, изгнание и потеря крыльев.

Ясно, что там - благо и прирожденный душе эрос, ввиду чего эрос связывается с душами и в писаниях, и в мифах. Но так как душа есть нечто отличное от бога и в то же время от него происходит то она по необходимости любит его. И когда она находится там, он имеет небесный эрос. Ибо там Афродита небесная; здесь же она становится низменной подобно блуднице. Да и всякая душа - Афродита. И об этом таинственно повествуется как смысл - и о дне рождения Афродиты, и об эросе, который рожден вместе с ней. Следовательно, в своем естественном состоянии душа любит бога стремясь к единению с ним, как девушка любит прекрасного отца прекрасной любовью. Когда же она как бы ослепляется браком вступая в становление, она меняет [свою любовь] на другую, земную любовь и ведет необузданную жизнь вдали от отца. Возненавидев же вновь здешнюю необузданность и очистившись от здешнего, она снова отправляется к отцу и испытывает счастье. Кому же неизвестно это состояние, тот пусть поразмыслит о земной любви, о том, чего можно достигнуть, особенно любящему, и что предметы [чувственной] любви тленны и вредны, что это лишь любовь к видимости и что они переменчивы, поскольку они не есть истинный предмет любви, не наше благо и не то, что мы ищем. Истинный же предмет любви находится там, с чем и надлежит соединиться тому, кто его воспринял и истинно обладает им и не только охватывает его плотью. Всякий же, кто это увидел, знает, о чем я говорю, [то есть] как душа принимает иную жизнь, подходя сюда и уже подойдя и участвуя в нем, так что она в таком состоянии знает, что наличествует хороначальник истинной жизни и уже нет нужды в какой-либо иной [жизни]. Наоборот, необходимо отбросить все иное и иметь опору только в нем и только им и становиться, отбрасывая все прочее, во что мы облачены. Поэтому надо спешить выйти отсюда и негодовать на то, что приковывает нас к иному, дабы всей целокупностью нас самих охватить его и не иметь ни одной части, которой бы мы не соприкасались с богом. Таким образом, здесь можно созерцать и его, и себя самого, поскольку позволено созерцать; ce6я самого - пребывающим в свете, полным умопостигаемого света, скорее же самим светом, чистым, необременительным, легким, ставшим богом, вернее, сущим богом, воспламенившимся в то мгновений и как бы погасшим, если тяжесть вернулась опять.

Из шестого тома "Истории античной эстетики" ("Поздний эллинизм". М., 1980, с. 421-482, 492-512, с. 699-704) публикуется перевод и анализ содержания трактатов "О природе, созерцании и Едином" (III 8), "О прекрасном" (I 6), "Об умной красоте" (V 8), "Об Эросе" (III 5), а также подробный пересказ трактата "О промысле" (III 2).

Трактат Плотина "Об умной красоте" в переводе А.Ф. Лосева впервые был опубликован в издании "История эстетики. Памятники мировой эстетической мысли", т. I. М., 1962. Для публикации в очередном томе "Истории античной эстетики" перевод трактата был подвергнут Лосевым значительной правке, о чем сообщается в примечании к тексту перевода (см. ИАЭ, т. 6, с. 452). Всего А.Ф. Лосев внес около сорока изменений и исправлений в текст перевода 1962 г.

Пересказ трактата "О промысле" публикуется без изменений, но для удобства чтения в настоящем издании текст его разделен на абзацы таким образом, что изложение содержания каждой очередной главы трактата начинается с нового абзаца. После изложения содержания некоторых глав (именно гл. 3, 15, 16 и 17), мы помещаем также и их перевод, - эти главы в переводе Ю.А. Шичалина А.Ф. Лосев цитирует в разделе "В поисках последней и кратчайшей формулы эстетики Плотина" части пятой; текст перевода предваряется указанием переведенных строк (ибо полностью переведена только глава третья) и заключается в кавычки.