Тот, кто извлекает выгоду из содеянного, подозревается в качестве виновника. Цицерон с уважением отзывается об одном из Кассиев, строгом судье среди римлян, за его обыкновение в уголовных делах там, где показания свидетелей были недостаточно убедительны, спрашивать обвинителей: cui bono, т.е. какого рода выгоду, почести или другое удовольствие, обвиняемый мог извлечь или ожидать от своего деяния? Ибо из всех догадок, которые мы строим при установлении виновника какого-нибудь преступления, наибольшую вероятность имеет та, которая строится на соображении выгоды, проистекающей от преступного деяния для того или другого подозреваемого лица. Этим же правилом я намерен руководствоваться здесь при выяснении вопроса, кому именно эти учения, противоречащие интересам мирного существования обществ человеческого рода, дали возможность так долго господствовать над людьми в этой части христианского мира.

Что воинствующая церковь есть Царство Божие, и это первая установка римской церкви. Начнем с того, что с заблуждением, будто нынешняя воинствующая церковь на земле есть Царство Божие (т.е. Царство Славы, или обетованная земля, а не Царство Благодати, являющееся лишь обетованием земли), связаны следующие земные блага. Первое: что пастырям и учителям церкви этим дано право управлять церковью и, следовательно, - ввиду того что церковь и государство являются одним и тем же лицом - быть властителями и правителями государства. Благодаря этому титулу папа заставил подданных всех христианских государей верить, что неповиновение ему есть неповиновение самому Христу, а также добился того, что при всех столкновениях между ним и другими государями их подданные, зачарованные словами духовная власть, покидают своих законных суверенов; таким образом, папа фактически стал всеобщим монархом всего христианского мира. Ибо хотя первоначально, как это признают и сами папы, право быть верховными учителями христианского учения в пределах Римской империи было пожаловано папам христианскими императорами, на что указывает также пожалованный им титул Pontifex Махimus, обозначавший в Древнем Риме чиновника, подчиненного гражданскому государству, однако после разделения и распада Римской империи нетрудно было заставить народ, уже подчиненный папам, признать за ними другой титул, а именно титул, основанный на праве апостола Петра, и этим не только целиком спасти присвоенную ими власть, но и распространить ее на те христианские провинции, которые даже отпали от Римской империи. Благо обладания властью всеобщего монарха (принимая во внимание волю людей к власти) дает достаточное основание предполагать, что претендующие на эту власть папы были авторами учения, при помощи которого эта власть была достигнута: что нынешняя церковь на земле есть Царство Христа. Ибо, допустив это, мы должны допустить также, что Христос имеет некоего наместника среди нас, от которого мы должны узнать, каковы заповеди Христа.

После того как некоторые церкви отвергли эту всемирную власть папы, можно было с полным основанием ожидать, что во всех этих церквах гражданские суверены снова обретут всю ту полноту власти, которая раньше (до того как они неразумно стали мириться с притязаниями папы) была их собственным правом и в их собственных руках. В Англии это действительно так и было, кроме тех случаев, когда те, кому короли вверили управление религией, придерживались взгляда, будто они занимают свой пост по праву Бога, вследствие чего могло казаться, что они обладают если не верховенством над гражданской властью, то независимостью от нее. Но это было лишь кажущееся верховенство, ибо они признавали за королем право лишать их по его усмотрению права выполнять свои функции.