В больших государствах сотни голодают, а один пожирает плоды их труда и утопает в роскоши; десятки тысяч людей угнетают и посылают на смерть, а один коронованный глупец или мудрец исполняет свой каприз. И, если, наконец, нас учат, что всякое благоустроенное государство - это машина, управляемая мыслью одного человека, что за счастье служить простым винтиком в такой машине и ни о чем не думать? Или даже всю жизнь быть привязанным к колесу Иксиона, мучиться, и страдать, и, будучи навеки проклятым, душить в себе любимое свое чадо - последние проблески вольной, самостоятельной души, а находить счастье в бесчувственности машины?

Если мы люди, давайте возблагодарим Провидение за то, что оно отнюдь не в государстве положило конечную цель человечества! Миллионы людей на Земле не знают никакого государства, и разве каждый из нас, желая найти счастье в самом что ни на есть искусно построенном государстве, не должен начинать с того же, с чего начинает любой дикарь, - со здоровья и благополучия всех душевных и телесных сил, с дома и семьи, одним словом, со всего того, что нужно завоевать и сохранить самому человеку, а не получить в дар от государства? Мы счастливы благодаря естественным отношениям: мы - отец и мать, муж и жена, дитя, брат, друг, человек; а государство может дать нам лишь искусственные средства, но вот отнять у нас оно может нечто несравненно более существенное - нас самих.

Итак, Провидение было благорасположено к человеку: вместо конечных целей огромных человеческих общежитий, вместо таких целей, достижение которых требует большого искусства, оно поставило перед нами более легко достижимую цель - счастье отдельного человека; насколько то было возможно, Провидение избавляло времена и эпохи от бремени дорогостоящих машин государства. Чудесным образом Провидение разделило людей - лесами и горами, морями и пустынями, реками и климатическими зонами, но прежде всего оно разделило людей языками, склонностями, характерами; всяческими способами затруднено было дело деспотизма, стремящегося поработить себе все человечество; отнюдь не все части света заключены были внутрь деревянного коня, а потому ни одному Нимроду, ни целому роду тиранов не удалось до сих пор загнать в свою загородку всех обитателей Земли. Если считать, что на протяжении веков цель объединенной Европы состоит в том, чтобы тиранить народы Земли, навязывая им счастье, придется признать, что богиня счастья еще далека от цели. Ребячливой и слабосильной была бы мать-природа, если бы исполнение единственно истинного предназначения детей своих - быть счастливыми - она поставила в зависимость от немногих поздних потомков людей, от винтиков и колес их машин, ожидая, что руками их будет достигнута конечная цель всей Земли, всего творения. О вы, люди Земли, что в течение целых эонов населяли Землю и уходили в небытие, - вы лишь удобрили землю прахом своим, для того чтобы потомки ваши в конце земных времен осчастливлены были европейской культурой, - но чем эта гордая мысль не оскорбление величества Природы?

Если есть счастье на Земле, то оно в каждом чувствующем существе, более того, счастье в нем - от природы, и даже искусство, способствующее счастью, сначала должно стать в нем природой. Мера блаженства - в каждом человеке: в душе его - форма, ради которой он создан, в ее чистых очертаниях он только и может обрести свое счастье. Вот именно для этого и исчерпала природа на Земле все возможности человеческих форм; всякий человек, на своем месте и в свое время, должен был насладиться обманчивым счастьем, без которого трудно было бы смертному пройти путем своей жизни.