Но что касается всеобщего согласия людей в отношении их чувства прекрасного, основывающегося на соединении разнообразного, то мы должны посмотреть, что показывает нам опыт. И так как мы допускаем, что все люди обладают разумом, поскольку все они способны понимать простые аргументы, хотя немногие в состоянии развивать сложные доказательства, то в данном случае для доказательства всеобщности этого чувства прекрасного должно быть достаточно показать на более простых примерах, что всем людям единообразие доставляет больше удовольствия, чем его противоположность, даже когда не наблюдается никакой выгоды, ему [единообразию] сопутствующей; а также что все люди, когда растут их способности, позволяя им воспринимать и сравнивать более сложные идеи, испытывают больший восторг от единообразия и получают удовольствие от его более сложных видов, как первозданного, так и относительного. Теперь давайте рассмотрим, есть ли вообще такой человек, который был бы лишен этого чувства даже в простейших случаях проявления прекрасного. Что касается простейших случаев гармонии, то здесь проводилось мало опытов, потому что как только мы обнаруживаем, что чей-либо слух не в состоянии наслаждаться сложными сочетаниями, каковыми являются наши мелодии, то мы не предпринимаем каких-либо дальнейших попыток в отношении таких людей. Но что касается геометрических фигур, то разве когда-либо хоть один человек выбирал без особой необходимости или без каких-либо серьезных соображений удобства трапецию или какую-либо неправильную кривую в качестве формы своего дома в плане, или делал противоположные стены непараллельными или неравными по высоте? Разве когда-либо трапеции, неправильные многоугольники или кривые избирались в качестве формы дверей или окон, хотя двери и окна такой формы, вероятно, также отвечали бы своему назначению и во многих случаях экономили бы значительную часть времени, труда и затрат работающих людей, которые сейчас идут на то, чтобы подогнать камни и дерево под правильные формы? Среди всех фантастических разновидностей моды в одежде ни одна никогда не была совершенно лишена единообразия, даже если оно ограничивалось лишь сходством двух сторон одного и того же платья или же некоторой общей приспособленностью к формам человеческого тела. Живопись всегда обладала относительной красотой благодаря сходству с другими предметами, и часто эти предметы обладали первозданной красотой, хотя мы и могли бы вполне справедливо применить к ней порицание Горацием непристойных описаний в поэзии.

Но никогда не существовало столь экстравагантных людей, которым бы нравились такие фигуры, которые получаются при случайном проливании жидких красок. Кто когда-либо получал удовольствие от неодинаковой высоты окон в одном и том же ряду или от их разной формы? От рук или ног неодинаковой длины, от разных глаз и щек любовницы? Необходимо, однако, признать, что часто соображения интереса могут в этом деле, так же как и в других, перевесить наше чувство прекрасного, а высшие хорошие качества могут заставить нас игнорировать такие несовершенства.

Далее, возможно, может показаться, что правильность форм и единообразие столь обильно распространены во всей Вселенной и что нам столь твердо определено искать их как основу прекрасного в произведениях искусства, что вряд ли вообще что-либо считается прекрасным, если в нем действительно не содержится нечто от этого единообразия и правильности форм. Мы действительно часто ошибаемся, воображая, что видим самую величайшую, какая только возможна, красоту там, где она всегда лишь весьма несовершенна; все же она представляет собой определенную степень красоты, доставляющую удовольствие, хотя могут быть и иные, более высокие ее степени, которых мы не наблюдаем; а когда мы получаем удовольствие, наше чувство действует в полном объеме, хотя ложный предрассудок удерживает нас от того, чтобы искать предметы, которые доставили бы нам больше удовольствия.

Например, гот ошибается, когда на основе полученного образования воображает, что архитектура его страны является самой совершенной; а соединение некоторых враждебных идей может заставить его питать отвращение к зданиям романского стиля и стремиться к их разрушению, как и поступали с папскими зданиями некоторые наши реформаторы, неспособные отделить идеи суеверного культа от форм зданий, где его отправляли. И все же готу доставляет удовольствие подлинная красота, основанная на соединении разнообразного. Ибо готические колонны единообразны по отношению друг к другу не только в разрезе, который имеет форму ромба, но и по высоте и украшениям. Их арки не представляют собой одной единообразной кривой, но все же являются сегментами похожих кривых и обычно равны между собой в одном ряду. Даже индийские строения обладают своего рода единообразием, и многие восточные народы, хотя они и во многом отличаются от нас, имеют в своих архитектурных стилях большое единообразие, так же как и римляне - в своем, Нашим индийским ширмам, которые чудесным образом питают воображение наших дам, воспитанное на правильности форм, идеями уродства и в которых природа очень скупа и умеренна, правда, не хватает всей красоты, возникающей из пропорции частей и соответствия природе; и все же они не могут совершенно освободиться от всей красоты и единообразия отдельных частей. И это изображение человеческого тела в различных изощренных позах, отличных от тех, к которым мы привычны, может доставить некоторое дикое удовольствие из-за своего разнообразия, потому что некоторое единообразие человеческих форм все же сохраняется.