Мы предоставляем спекулятивной философии исследовать, по каким причинам почти всегда и везде чувственная сторона человеческой природы настолько преобладала над разумом, что свободная деятельность этого последнего тем самым становится почти незаметной, и мировой порядок приобретает видимость хаоса, элементы которого едва успевают вступить в органическую связь друг с другом, как их уже вновь разъединяет какая-нибудь иная, более мощная сила притяжения: в этом хаосе непрерывная смена возникновения и разрушения форм проносится перед нашим взором. Мы не намерены здесь исследовать, за какую вину многие тысячи миллионов людей осуждены на тяжелую неволю, почти совершенно лишившую их возможности развивать свою способность совершенствования, и не спросим, чем они были или будут за это вознаграждены в будущем. Однако, если единственный род существ, обладающий свойствами, необходимыми для осуществления моральной свободы, все-таки до сих пор мог воспользоваться этим преимуществом лишь в крайне ограниченном числе своих членов и большей частью несовершенным образом; или - я хочу использовать довольно подходящее сравнение - если из многих миллионов гусениц в лучшем случае, только одной, удается осуществить свое превращение и в виде бабочки летать в эфире на легких крыльях, свободно наслаждаясь жизнью и мирозданием, - в таком случае может ли, смеет ли человек быть недовольным, если где-то обнаруживается вероятность такого будущего, в котором примеры этого великолепного развития могут встречаться чаще?

Прошедшее в данном случае ничего не доказывает относительно условий будущего; можно доказывать, что нравственное совершенствование человека совсем безразлично для пластической и производящей природы, что ее забота простирается исключительно на животное благополучие человека, как и всех других существ, и что в отношении предшествовавших поколений достигалась лишь одна эта цель; однако тем самым еще совершенно не доказано, что и в дальнейшем должно продолжаться такое отсутствие заботы о духовных силах человека. Напротив, нет более тяжелого греха по отношению к человеческому роду, чем преднамеренное стремление продлить то состояние гусеницы, то постоянное принижение до уровня животных, при котором все высшие способности человека остаются неиспользованными и неразвитыми - особенно после того как предлог, будто бы таким путем обеспечивается длительное счастье всего человеческого рода, понят и раскрыт как злостный обман или же иллюзия, которая никогда не может быть превращена в действительность.

Наконец, друг мои, по-видимому, настало время низвергнуть с пьедестала ложную картину счастья, так долго на нем стоявшую, как конечная цель жизненного пути человека; на ее место должно быть поставлено достоинство человека, как истинный учитель жизни. Способный чувствовать боль и удовольствие, созданный для страданий и радостей, пусть человек предоставит заботу о своем счастье природе, определяющей для всех существ меру наслаждения сообразно с продолжительностью их жизни и их функциями. Употребление духовных способностей, которые даны только человеку, поручается исключительно его собственным заботам; стать мудрым и добродетельным - собственное дело, собственная обязанность каждого. Цель существа, столь богато одаренного, - воздействовать на себя самого, а не зарывать в землю таланты, проценты с которых он должен был бы принести в дар своему создателю и кредитору. То мнимое умение осчастливить нас, ссылкой на которое хотят оправдать право неограниченного господства, всегда было не чем иным, как умением калечить людей. Человека сделали беднее, чем он создан природой; у него похитили его восприимчивость, приложили все старания к тому, чтобы сделать его бесчувственным, невпечатлительным, равнодушным, чтобы уменьшить сумму его потребностей, притупить силу влечений. Однако для себя лично мудрые руководители народов вместе со своими любимцами не стремились к этому хваленому счастью; напротив, они умножали виды своих наслаждений, и главным их занятием в жизни было создание новых возбуждений, новых ощущений, новых потребностей. Ну, пусть так, государи и священники! Мы оставляем вам наши наслаждения; но вместе с тем освобождаем вас от обязанности, превышающей все ваши силы. Вместо того, чтобы обещать нам счастье, сделайте единственной вашей заботой устранение препятствий, мешающих свободному развитию наших сил; откройте нам дорогу, и мы по ней пойдем к своей цели без помощи вашей палки...