После первого издания данной книги на меня обрушилось несколько человек, предъявляя доказательства того, что чрезмерная роскошь, безусловно, приведет к несомненному разорению всей страны; однако я быстро опроверг их возражения, когда показал им те пределы, которыми я ограничил роскошь. Поэтому, чтобы в будущем все читатели могли правильно понять меня в этом вопросе, я укажу на те предостережения, которые я высказал, и на те условия, которые я оговорил как в предыдущем, так и в данном издании, и, если ими не пренебрегать, они должны предотвратить всякую разумную критику и устранить некоторые возражения, которые в противном случае могли бы быть высказаны против меня. В качестве истин, от которых ни в коем случае нельзя отклоняться, я изложил следующее: бедных необходимо строго принуждать к работе; благоразумно облегчать их нужды, но безрассудно совсем их избавлять от них; сельское хозяйство и рыболовство необходимо развивать во всех их отраслях, чтобы сделать провизию и, следовательно, труд дешевыми. Я назвал невежество в качестве необходимого компонента в той смеси, которую представляет собой общество; из всего этого очевидно, что я никогда не мог вообразить, что роскошь нужно было делать всеобщей, распространяя ее во всех уголках королевства. Я потребовал также, чтобы была обеспечена неприкосновенность собственности, правосудие отправлялось беспристрастно и во всем учитывались интересы страны. Но на чем я более всего настаивал, о чем неоднократно повторял, это на том большом внимании, которое надо уделять торговому балансу, и на той заботе, которую следует проявлять законодателям в отношении того, чтобы каждый год импорт никогда не превышал экспорт; и там, где это соблюдается и где не игнорируются другие вещи, о которых я говорил, никакая чужеземная роскошь не может разорить страну, и я по-прежнему продолжаю это утверждать. Расцвет роскоши наблюдается только в таких странах, которые являются густонаселенными, а в них - только у верхушки, а чем больше верхушка, тем пропорционально еще больше должна быть самая нижняя их часть, та основа, которая поддерживает всех, масса трудящихся бедняков.

Если разоряются те, кто слишком рьяно подражает другим, обладающим гораздо большим состоянием, то они должны благодарить только самих себя. В этом нет ничего, что говорило бы против роскоши, ибо, кто может существовать и живет богаче, чем позволяют доходы, тот дурак. Некоторые знатные люди могут держать три-четыре экипажа и шестерку лошадей и в то же время откладывать деньги для своих детей, в то время как молодой лавочник разоряется, держа всего одну жалкую лошадь. Богатая страна не может обойтись без мотовства, и все же я вообще не знаю города, в котором было бы полно расточителей и в то же время не было бы достаточно скряг, число которых соответствовало бы числу мотов. Когда старый купец разоряется из-за того, что в течение долгого времени был расточительным или неосторожным, молодой новичок, начавший заниматься тем же самым делом, приобретает состояние благодаря экономности или большему трудолюбию, хотя ему нет еще и сорока. Кроме того, слабости людей часто работают по принципу противоречия; некоторые ограниченные души никогда не могут процветать, потому что они слишком скаредны, в то время как более хитрые люди накапливают огромное богатство, свободно тратя свои деньги и внешне презирая их. Но превратности судьбы необходимы, и самые прискорбные из них не более вредны для общества, чем смерть отдельных его членов. Крестины должным образом уравновешивают похороны. Те, кто непосредственно несет потери из-за несчастий других, очень жалеют об этом, жалуются и шумят; но другие, нажившиеся на них, поскольку таковые всегда есть, держат язык за зубами, потому что считается неприличным, если кто-то наживается на потерях и бедствиях своего соседа. Различные подъемы и спады образуют колесо, которое, постоянно вращаясь, приводит в движение весь механизм. Философы, осмеливающиеся направлять свои мысли за пределы того узкого круга, который находится непосредственно перед ними, рассматривают резкие перемены в судьбах цивилизованного общества точно так же, как расширения и сокращения легких; последние являются в такой же мере частью процесса дыхания у более совершенных животных, как и первые; так что изменчивое дыхание непостоянной фортуны для общества то же самое, что изменчивый воздух для живого существа.

Следовательно, скупость и расточительность в равной мере необходимы для общества. То, что в некоторых странах люди обычно более щедры, чем в других, вытекает из различия в материальных условиях, которые склоняют к одному или другому пороку, и возникает из состояния общества, а также темперамента, данного природой. Наличие большего количества денег, чем земли, большие налоги и недостаток провизии, трудолюбие, старательность и деятельный и беспокойный дух, злонравие и мрачный характер, старость, мудрость, род занятий, богатства, приобретенные нашим собственным трудом, и надежно обеспеченные свобода и собственность - все это располагает к скупости. Напротив, праздность, довольство, добродушие, веселый нрав, молодость, безрассудство, деспотическая власть, легко нажитые деньги, изобилие провизии и неуверенность в обладании собственностью - все эти обстоятельства делают людей склонными к расточительству. Там, где больше первых, преобладающим пороком будет скупость, а расточительность - там, где вторые перевешивают; однако всеобщей бережливости всех людей никогда не было и не будет, если она не требуется интересами всей страны.

Законы, направленные против роскоши, могут быть полезны бедной стране после великих бедствий войны, чумы или голода, когда остановилась работа и был прерван труд рабочих; но вводить их в богатом королевстве означало бы неверно понимать его интересы. Я закончу свои замечания о возроптавшем улье, заверив сторонников всеобщей бережливости, что персы и другие восточные народы не смогли бы покупать в больших количествах тонкое английское сукно, которое они употребляют, если бы мы наряжали своих женщин меньшим количеством азиатских шелков.