Так как, следовательно, Аристотель столкнулся со столь настойчивым противником, резкость которого не принималась во внимание, то он больше хотел как-то успокоить и умилостивить его, допустив различие либо в способе принятия, либо в способе определения, чем разумом обуздать любопытного. Потому-то он и добавил [слова] <в силу себя>, или в силу собственного изменения не столько из необходимости, сколько для [его] удовлетворения, чтобы противник, с помощью этого определения, по крайней мере, понял бы отличие субстанций от [всего] другого, <чем> принял бы [определение] менее достоверное, хотя отличие такого рода не слишком сильно, разве только, пожалуй, по отношению к рассмотренным противоположностям. В самом деле, многое, кроме субстанций, может, как и субстанции, сами по себе принимать противоположности, например, тепло и холод могут нагревать и охлаждать, что по Аристотелеву доказательству, является противоположными действиями, [равно] и белизна - быть светлой и темной. Да и сами субстанции, пожалуй, принимают некоторые противоположности не из самих себя, а из других [субстанций]: так, например, по [мнению] тех, кто утверждат, что колебания воздуха образуют [некие] значения, сам воздух, истинен или ложен, как и речь, может произноситься и принимать на себя противоположности в соответствии с движением, которым он колышется, но отсюда пока не вытекает ни разумного разъяснения, ни разумного возражения. Есть, однако, те, кто считает, что субстанции изменяются сами собой в границах противоположностей и изменяются только лишь согласно природе собственной субъектности [или основания, subiectio]; именно потому, что субстанции могут быть субъектом всего, они по своим формам подвижны и неустойчивы. Формы же, существуя через субстанции, жаждут соединиться с ними; [формы] никогда не движутся относительно субстанций сами по себе, но [только] благодаря подвижности субстанций, природа которых одинаково субъектна в различных формах и не исчезает, принимая или сменяя формы. Если же когда-либо формы и принимают некие противоположности, то случается все это благодаря подвижности субъект-субстанции (substantia subiecta). Например, эта белизна принимает свет или мрак, что вытекает из природы субъект-субстанции, которая одинаково субъектна во всем. [Выражение] изменение само по себе можно понять и иначе. Ведь сами субстанции могут изменяться сами собой в границах противоположностей таким образом, что не возникает необходимости менять что-либо другое; формы [так меняться] не могут. В то время как формы принимают какие-либо противоположности, субъект-субстанция, которая сама себя сохраняет, изменяется сама по себе. Это [суждение] о субстанции мы записали, следуя в основном за Аристотелем.