СПЕВСИПП (Σπεύσιππος) Афинский (ок. 410/408, Афины – 339 до н.э., Афины), философ-платоник, схоларх Академии с 347 по 339. Родился в Афинах в семье Евримедонта и Потоны, сестры Платона. Вероятно, был членом платоновской Академии со дня ее основания; согласно Плутарху, сопровождал Платона в его 3-й сицилийской поездке в 361/360 (Plut. Dion, 22). Незадолго до смерти Платон сам избрал С. своим преемником на по­сту главы Академии (Sp. T2 Taran = IAHerc., col. VII, lin. 1–3: «получил школу от Платона»). Наиболее полное собрание свидетельств о жизни С. представлено в издании Леонардо Тарана (Sp. T 1–49). Биографическая ин­формация о С., большая часть которой собрана у Диогена Лаэртия (D. L. IV 1–4), ненадежна, а нередко и неправдоподобна.

Сочинения. С. оставил обширное письменное наследие, однако ни одно из его произведений (основу корпуса составляют трактаты и диалоги) пол­ностью до нас не дошло. Единственный и далеко не полный каталог сочине­ний С. (30 наименований) сохранился у Диогена Лаэртия (IV 4–5). Большая часть перечисленных в каталоге сочинений связана с преподавательской деятельностью С., целью которой была подготовка учеников к государст­венной службе, требовавшей знаний в области политики и этики, владения риторикой и диалектикой.

Этико-политической проблематике посвящены: «О богатстве», «О наслаждении», «О дружбе», «О справедливости», «О за­конодательстве», «Гражданин», диалоги «Аристипп», «Кефал», «Лисий», «Мандрабол», возможно, также «Математик» и «Философ»;

логике и диа­лектике: «Разбор [софистических] руководств» (Τεχνῶν ἔλεγχος), «О руко­водстве», «Определения» (῞Οροι), «Об образцах родов и видов» (Περὶ γενῶν καὶ εἰδῶν παραδειγμάτων), «О сходном в исследованиях» в 10 кн. (Διάλογοι τῶν περὶ τὴν πραγματείαν ὁμοίων), «Разделения и предположения к «О сход­ном» (Διαιρέσεις καὶ πρὸς τὰ ὅμοια ὑποθέσεις);

математике: «О пифагорей­ских числах» (fr. 28 = Theol. arithm. 82, 10–85; составлено на основе работ Филолая);

психологии и теологии: «О душе», «О богах», «О философии». Утверждая безусловный авторитет Платона, С. написал «Похвальное слово (Энкомий) Платону», или «Платонову тризну» (D. L. III 2).

Учение. Основной источник информации о философских взглядах С. – сочинения Аристотеля, хорошо знавшего творчество С., но не разделявше­го большинство его учений, что во многом обусловливает трудности, возни­кающие при их реконструкции.

Наиболее оригинальную сторону философского наследия С. составля­ют тексты, отражающие его участие в академических дискуссиях о приро­де идей, активными участниками которых были также Аристотель и Ксе- нократ. Отождествление идей Платона с субстантивированными общими понятиями и осознание возникающих в этом случае трудностей привело С. к отказу от признания идей-понятий в качестве самостоятельных, вечных сущностей (fr. 35 = Arist. Met. 1085b36–1086a5; fr. 36 = 1090a2–b5) и к необ­ходимости выработки собственного учения.

Ключевым для метафизики С. cтановится понятие «начала» (ἀρχή) как субстанциального элемента, вечной неизменной сущности, простой и уни­версальной. В своих рассуждениях о начале С. исходил из принципа ге­терогенности: начало должно быть отличным от того, началом чего оно выступает. В качестве первых простых начал всего сущего С. принимает «единое» (ἕν) и «множество» (πλῆθος), которые, согласно принципу гетеро­генности, сами сущим не являются (fr. 43 = Met. 1092a11–17; fr. 48 = Procl. In Parm. 38, 31–41; ср. Iamb. De comm. math. 15, 5). В таком случае «единое» не может быть ни благом, ни прекрасным и лучшим, ибо «благо и прекрас­ное появляются только с продвижением природы существующего» (fr. 42 = Met. 1072b30–1073a3).

Происхождение сущего С. понимает как процесс конкретизации более общего (элементарного) через т. н. «добавление» (греч.). Универсум пред­стает у С. в качестве многоступенчатой иерархии самостоятельно сущест­вующих, онтологически не зависимых друг от друга родов (fr. 30 = Met. 1075b37–1076a4; fr. 37 = Met. 1090b13–21): числа, геометрические предме­ты, душа, одушевленные и неодушевленные тела.

Началами для первого рода сущего – чисел – выступает «единое» и «множество» как первое из су­щего: «единое» ответственно за образование конкретного числа, а «мно­жество», как материя числа, обеспечивает его деление и величину (fr. 38 = Met. 1092a35–b3; fr. 39 = Met. 1087b4–9, 26–33; ср. Iamb. De comm. math. 15, 6–11).

Второй род – геометрические предметы, началами которых С. считает точку, аналог единого (fr. 51 = Met. 1085a31–b4; ср. fr. 65 = Arist. Top. 108b23–31) и геометрическое пространство-материю, аналог множест­ва: для точек материей выступает «положение», для линии – «расстояние», для геометрического тела – «пространство» (ср. Iamb. De comm. math., 17, 16). Именно в области математических предметов появляется прекрасное.

Третий род – душа (fr. 29a = Met. 1028b15–27). Можно предположить, что здесь началами выступают Ум (Бог) как аналог единого (fr. 58 = Aёt. I 7, 20) и Мировая душа, которую С. определяет как «идею всего протяженного» (fr. 54 = Iamb. De an. ap. Stob. I 49, 32. 35 sq.). Эти начала создают индивиду­альные души и ответственны за появление блага (Iamb. De comm. math. 18, 2 sq.). Четвертый и пятый роды сущего структурируют чувственный мир. Если доверять Ямвлиху, С. выделяет области одушевленных и неодушев­ленных тел (Ibid. 18, 9–12).

Для того чтобы придать космосу единство и целостность, C. разраба­тывает метод аналогий и пропорциональных сходств. Отношениями про­порциональности связаны как начала каждого рода, так и сущности раз­личных родов (отношения геометрических величин подобны отношениям чисел) и отношения внутри рода (посредством аналогий даются ботаниче­ская и зоологическая классификации). Поэтому вряд ли можно согласить­ся с Аристотелем, обвинившим С. в том, что он делает природу целого бессвязной (fr. 30): оковы аналогий и пропорций прочно связывают сущее в единое целое.

Предложенное С. понимание универсума как целостной системы раз­ного рода сущностей определило его гносеологические построения: иерар­хия сущностей определяет иерархию наук, или структуру универсального знания. Знание любой вещи возможно, только если известны все ее связи с другими вещами (fr. 63a = An. Post. 97a6–22). Возможность дать исчерпы­вающее определение обеспечивается способностью ума интуитивно пости­гать первые начала (fr. 71 = An. Post. 88b21–29; fr. 72–74 = Procl. In Eucl. 77, 15–78; 179, 12–22; 181, 16–23). В частности, к такого рода началам относят­ся аксиомы, они «истинны и ласкают душу» (fr. 36 = Met. 1090a3). Их по­стижение, в свою очередь, обеспечивает истинность теорем – знания, по­лученного посредством диайрезиса или силлогистического умозаключения относительно вечных сущностей. А так как все пять родов сущего имеют разные, но аналогичные начала, то знание первых обеспечивает возмож­ность познания остальных, в т. ч. и чувственных вещей (fr. 75 = Sext. Adv. math. VII 145–146). Т. обр., предметами отдельных наук у С. являются как умопостигаемые, так и (в отличие от Платона) чувственно воспринимаемые сущности.

Систематические занятия в Академии побуждали С. (не без влияния Аристотеля) к рассмотрению вопросов классификации различного эмпи­рического материала. Этой проблематике посвящены «Определения», «Об образцах родов и видов», «Разделения и предположения», «О сходном в ис­следованиях» (в последней работе встречаются названия 55 видов и родов животных, птиц, рыб и растений, fr. 6–27). Дихотомическое деление C. рас­сматривал как средство, c помощью которого производится классификация, а «сходство» – как принцип, позволяющий группировать исследуемые объ­екты. Использование этих методов должно привести, согласно С., к разра­ботке единой универсальной науки о космосе (и созданию исчерпывающей классификации природы). Как отмечает Диодор, С. «первый стал рассмат­ривать общее в науках и по мере возможности связывать их одну с другой» (fr. 70 = D. L. IV 2).

Этические воззрения С. отражают его включенность во внутришколь­ную полемику, прежде всего в дискуссию о наслаждении: он выступает с критикой гедонизма Евдокса, утверждая, что для человека как разумного и добродетельного существа, стремящегося в соответствии с природой к счастью, целью не должно быть наслаждение. На том основании, что стра­дание есть зло, нельзя заключить, что наслаждение есть благо (fr. 80 = Arist. E.N. 1153b1–7; fr. 81 = E.N. 1173a5–28). Истинное счастье состоит в дости­жении правильной пропорции между наслаждением и страданием и заклю­чается в отсутствии потрясений, в состоянии определенности («благо опре­делено», fr. 81а = E.N. 1173a15–17), безмятежности (fr. 77 = Clem. Strom. II 133, 4).

Фрагментарность и немногочисленность сохранившихся текстов С. дает исследователям широкое поле для различных интерпретаций его твор­чества: от оценки С. как несамостоятельного мыслителя, заимствовавшего свои учения у Платона (Tarrant), до понимания его как высоко оригиналь­ного предшественника неоплатонизма (Merlan). Влияние С. в основном ог­раничилось рамками Ранней Академии, дискуссии которой во многом опре­делили развитие платонизма. Позднее некоторые положения С. проявились в стоицизме и неопифагореизме.

Фрагменты:

• De Speusippi Academici scriptis. Accedunt fragmenta. Ed. P. Lang, Diss. Bonn, 1911 (repr. Hldh., 1965);
• Speusippo. Frammenti. Ed., trad. e comm. a cura di M. Isnardi Parente. Nap., 1980;
• Tarán L. Speusippus of Athens. A critical Study with related Texts and Commentary. Leiden, 1981;
• Theys E. Speusippos of Athens, – Fragmente der Griechischen Historiker, continued, part IV A, Biography, fasc. I. Ed. G. Stephens. Leiden, 1998, p. 218– 239.

Литература:

Общие труды:

• Cherniss H. The Riddle of the Early Academy. Berk.; L. Ang., 1945;
• Merlan Ph. From Platonism to Neoplatonism. The Hague, 1960;
• GUTHRIE, HistGrPhilos, V. Camb., 1978;
• Dillon J. The Heirs of Plato. Oxf., 2003;
• Мочалова И.Н. Метафизика ран­ней академии и проблемы творческого наследия Платона и Аристотеля, – Академия. Вып. 3, 2000, с. 226–348;
• Диллон Дж. Средние платоники. СПб., 2002, с. 23–34.

• Merlan Ph. Zur Biographie des Speusippos, – Philol 103, 1959, S. 198–214;
• Barnes J. Homonymy in Aristotle and Speusippus, – CQ 21, 1971, p. 65–80;
• Tarrant H.A.S. Speusippus’ Ontological Classifi cation, – Phronesis 19, 1974, p. 130–145;
• Markle M.M. Support of Athenian Intellectuals for Philip: a Study in Isocrate’s Philippos and Speusippus «Letter to Philip», – JHS 96, 1976, p. 80–99;
• Taran L. Speusippus and Aristotle on Homonymy and Synonymy, – Hermes 106, 1978, S. 73–99;
• Dillon J. Speusippus in Iamblichus, – Phronesis 29, 1984, p. 325–332;
• Mueller I. On some Academic theories of mathematical objects, – JHS 106, 1986, p. 111–121;
• Fowler D.H. The Mathematics of Plato’s Academy: A New Reconstruction. Oxf., 1987;
• Dancy R.M. Ancient Non-Beings: Speusippus and Others, – AncPhil 9, 1989;
• Isnardi Parente M. L’eredità di Platone nell’Accademia antica. Mil., 1989;
• Halfwassen J. Speusipp und die Unendlichkeit des Einen. Ein neues Speusipp-Testimonium bei Proklos und seine Bedeutung, – AGPh 74 1992, S. 43–73;
• Delattre D. Speusippe, Diogène de Babylone et Philodème, – CronErc 23, 1993, p. 67–86;
• Halfwassen J. Speusipp und die metaphysische Deutung von Platons «Parmenides», – ΕΝ ΚΑΙ ΠΛΗΘΟΣ / Einheit und Vielheit. Festschrift für Karl Bormann. Hrsg. L. Hagemann und R. Glei. Würzb., 1993, S. 339–373;
• Falcon A. Aristotle, Speusippus and the Method of Division, – CQ 50, 2000, p. 402–414;
• Natoli A.F. The Letter of Speusippus to Philip II. Stuttg., 2004.

И. Н. МОЧАЛОВА