ДЕМИУРГ (δημιουργός, от δήμια ἔργα – народные, общественные дела), в древнегреческой философии (преимущественно в платонизме) божест­венный создатель чувственно воспринимаемого космоса, в христианском богословии – один из эпитетов Бога-Творца.

Первоначально демиургом называли всякого человека, работающе­го для людей, будь то ремесленник или должностное лицо, исполняющее определенные общественные обязанности (Thuc. V, 47, 9; 10). Поскольку для успешного выполнения работы требовалось наличие некоего мастерст­ва или искусства (τέχνη), со временем демиургом стали называть мастера, знатока в своем деле, противопоставляя его ἰδιώτης – несведущему, неуме­лому человеку или просто частному лицу, не владеющему никакой профес­сией (Plat. Prot. 312b, 322с). В более широком смысле демиургом назывался любой создатель чего-либо, напр.: пчела есть демиург меда (Julian. Or. 8, 241a), гимнастика – демиург здоровья (Galen. Thrasyb. 813, 18 Kühn), рито­рика – демиург убеждения (Plat. Gorg. 453a), философ – демиург доброде­телей (Plat. Resp. 550d), и т. д.

Платон. В философский лексикон термин «Демиург» был введен Платоном, который впервые называет Демиургом «творца и отца» (ποιητὴν καὶ πατέρα, Tim. 28c) этого видимого космоса (ср: Resp. VII 530a6; Polit. 270a5, 273b1). В «Тимее» Платон определяет Демиурга как Ум, который, взирая на вечный умопостигаемый прообраз-парадигму (Tim. 28а, 29а), соз­дает мир посредством упорядочивания хаотически движущейся материи («кормилицы», «восприемницы»). При этом ни сам идеальный прообраз, ни материя от Демиурга не зависят, последний выступает всего лишь как причина их соединения, в чем состоит его существенное отличие от Бога теистических религий, творящего мир из ничего. Кроме того, Демиург не всесилен: будучи благим, он старается как можно больше уподобить мир его идее, однако пассивное сопротивление материи, проявляющееся в виде естественной необходимости (ἀνάγκη), мешает ему полностью осущест­вить свое намерение. Демиург творит только вечные сущности (поскольку все имеющее вечную причину и само оказывается вечным, Tim. 41b): низ­ших богов, мировую душу и бессмертную часть человеческой души, четыре космические стихии (землю, огонь, воду и воздух), небесные светила и тело космоса в целом; также он создает время как движущееся подобие вечно­сти. Творение смертных существ, необходимых для полноты мироздания, Демиург предоставляет низшим богам, вручая им «семена и начатки сози­дания» (41с).

Замечание Платона о том, что в вопросе о происхождении Вселенной следует довольствоваться «правдоподобным мифом» (29d), дало повод не­которым членам Древней Академии (Ксенократ, Спевсипп) истолковать космогонию «Тимея» как условно-метафорический язык, применяемый в «дидактических целях» для выражения вневременных онтологических структур (Xenocrates, fr. 54 Heinze). Аристотель подчеркнуто игнорировал Демиурга «Тимея» при изложе­нии платоновского учения, считая его бессодержательным понятием и по­этической метафорой (Met. I, 991a22–23), и употреблял этот термин толь­ко в прямом значении: «ремесленник, мастер». Однако не исключено, что Демиург «Тимея», тождественный причине соединения предела и беспре­дельного в «Филебе» (Phileb. 27b), повлиял на формирование аристотелев­ской концепции действующей причины, определяемой как начало соеди­нения формы и материи (см. Ross D. Aristotle’s Physics. Oxf., 1955, p. 38). Во всяком случае, более поздние философы прямо соотносили действую­щую причину Аристотеля с Богом-творцом (Sen. Ep. 65, 7–9; Procl. In Tim. I, 2–3).

Платонизм. Трансцендентное понимание высшего божественного принципа в Среднем платонизме приводит к тому, что функции Демиурга как деятельного начала, непосредственно входящего в контакт с материей в акте творения, зачастую перекладываются на вторичного Бога-посредника, происходящего из первопринципа. Природу этого Бога средние платони­ки определяют по-разному. Автор «Учебника платоновской философии» Алкиной, опираясь на аристотелевское учение о пассивном и активном уме, понимает Демиурга как разумную часть мировой Души, которая мыслит не благодаря самой себе, а благодаря воздействию со стороны активного божественного Ума, являющегося одновременно умопостигаемой парадиг­мой космоса (Didasc. X, 2–3). С мировой Душой отождествляют Демиурга также Аттик (fr. 12, Baudry) и Апулей («Платон и его учение» I, 9). Филон Александрийский приписывает функции Демиурга Логосу – твор­ческой силе верховного Бога («Сущего»), содержащей в себе божественный замысел о мире и активно оформляющей материю путем превращения идей в имманентные телам сперматические разумные принципы (Opif. 20, Spec. leg. 1, 81). Филон считает демиургический Логос старейшей и ближайшей по достоинству к Богу силой и именует его «перворожденным Сыном» Бога (Agr. 51) и даже «Богом» в собственном смысле слова, руководствуясь попу­лярной этимологией: θεός – «бог» от τίθημι – «полагать», «устанавливать». Нумений Апамейский отождествляет Демиурга с божественным Умом, эманирующим из «Бога-Отца», определяемого как умопостигаемое бытие, благо, единое (fr. 21, Des Places). Демиург есть «второй Бог». Одной своей частью он, как Ум, всегда обращен к Отцу, а другой погружен в материю, которую оформляет в соответствии с созерцаемыми в Отце умопостигае­мыми формами. Нумений сравнивает эту двойственность Демиурга с по­ложением кормчего на корабле, который вместе со своим судном находится во власти бушующего моря, но при этом устремляет взор ввысь, к непод­вижным звездам, прокладывая безопасный путь среди волн (fr. 18).

Однако тенденция закреплять демиургические функции за божеством­посредником не была в среднем платонизме общепринятой. Некоторые фило­софы, в частности Аттик и Никомах из Герасы, были склонны отождествлять Демиурга с первым и высшим Богом. Аттик описывал Демиурга как «высшее начало», из которого проистекает все сущее и «над которым нет никакого дру­гого начала» (Procl. In Tim. I, 392, 19–21). Это высшее начало есть, по Аттику, одновременно и ум, и благо. Но поскольку ум не может существовать вне души, то Демиург оказывается не чем иным, как разумной божественной душой, которая «пронизывает весь мир», «упорядочивает» (διακοσμεῖν) его и им «управляет» (διοικεῖσθαι) (fr. 8, Des Places). Никомах в «Теологуменах арифметики» также отождествляет Демиурга с высшим Богом, описываемым как монада, «искусный ум» и благо ([Iambl]. Theol. arithm., 3–4).

Гностицизм. В гностицизме с его радикальным дуализмом и убеж­денностью в изначальном несовершенстве этого мира возникает учение о злом или неразумном Демиурге. В системе Валентина Демиург располага­ется не только ниже плеромы вечных сущностей – «эонов», но и ниже пад­шей Софии-Ахамот, которая создает Д. из собственных страстей – страха и желания вернуться назад в плерому (Iren. Adv. haer. I, 1, 10). Как таковой Демиург имеет душевную природу и располагается над семью кругами неба. Ограниченный пределами душевного бытия, он не способен понять «духов­ное»: не может непосредственно созерцать умопостигаемые идеи и не знает истинной природы вещей. Поэтому, создавая мир, он не ведает, что творит, и постоянно ошибается. В частности, пытаясь имитировать свойственную эонам вечность, он получает взамен ее бесконечно длящееся время. И хотя сам Демиург убежден, что является единственным Богом и Творцом этого видимого космоса, в действительности его деятельность направляется его матерью Ахамот. Среди множества эпитетов, которыми гностики наделяют Демиурга, есть эпитет «Отец тех, кто справа» и «Демиург тех, кто слева» (Adv. haer. I, 1, 9, 14). Под «находящимися справа» гностики подразумевают бестелесные сущности, подобные самому Демиургу, а под «находящими­ся слева» – тела. Таким образом в гностицизме, как и в среднем платониз­ме (Плутарх из Херонеи, Нумений), к кон. 1 – нач. 2 в. н. э. доктринально оформляется различие между демиургической и отеческой функциями бо­гов: если Отцом Бог именуется постольку, поскольку Он производит нечто однородное и единосущное себе (как умопостигаемое бытие – ум, мировая Душа – единичные души и т. д.), то Демиург – поскольку Он создает нечто иное, отличное от себя. При этом отеческая функция обычно приписывает­ся божеству более высокого порядка, а демиургическая – более низкого, так как Отец, порождающий нечто из собственной сущности, мыслится непо­движным и самодостаточным в своем порождении, а Демиург – изменчи­вым и нуждающимся для создания своих произведений в материале и умо­постигаемом образце.

В неоплатонизме, начиная с Плотина, функции Демиурга прочно за­крепляются за Умом – второй после Единого бестелесной ипостасью (Enn. II 3, 18). Вступая в полемику с Нумением и гностиками, Плотин доказы­вает, что умопостигаемое бытие, в соответствии с которым творится наш видимый мир, находится не вне Ума, а в нем самом, в той мере, в какой этот Ум мыслит самого себя (V 5, 2). В результате вместо характерного для предшествующей традиции представления о двух богах, один из которых выступает в роли умопостигаемой парадигмы мира, а другой – в роли со­зерцающего эту парадигму Ума, Плотин разрабатывает учение об одном­единственном божественном Уме-Демиурге, сочетающем в себе оба эти аспекта. Первым бессмертным творением Ума является мировая Душа. Она также несет на себе часть демиургических функций, оформляя и упо­рядочивая с помощью «логосов» сферу становления. Проводя параллель с «Тимеем», Плотин отождествляет этот аспект мировой Души с упоминае­мыми Платоном «низшими богами», которым всеобщий Демиург доверил творение смертных существ (II 1, 5).

В позднем неоплатонизме с его значительно усложнившейся систе­мой бестелесных ипостасей появляется уже целая «серия» (σειρά) де­миургических богов, к которой принадлежат как божественные умы, так и души. Возглавляет серию «всеобщий Демиург», обычно соотносимый с Демиургом «Тимея». Он обустраивает космическое целое целостным образом, создавая первое и главное в мире: душу, четыре стихии, небеса и божественные светила. У Прокла роль всеобщего Демиурга выполняет мыслящий ум (νοερὸς νοῦς) – последний член триады мыслящих богов, за­мыкающих собой триаду бытие–жизнь–ум (Th. Pl. V, 13, 10–20; 15, 18–21). Помимо всеобщей или мыслящей демиургии, создающей космос в целом, Прокл различает еще три вида демиургии низшего порядка: 1) обустрой­ство целого частным образом; 2) обустройство частей целостным образом и 3) обустройство частей частным же образом (V, 13, 42, 7–10). Три по­следних вида, носящие название «младшей демиургии», осуществляются богами душевной природы: надкосмическими (абсолютно бестелесными), околокосмическими (одушевляющими мир в целом) и внутрикосмически­ми (одушевляющими отдельные тела) соответственно. Последним богом, замыкающим собой всю демиургическую серию, является творец подлун­ного мира Дионис. В отличие от старших Демиургов, которые в процес­се творения остаются обособленными от своих произведений, Дионис сам становится создаваемым им телесным космосом. В результате он смешива­ется с материей, теряет единство и распадается на множество единичных вещей, что, по мнению Прокла, нашло отражение в орфическом мифе о рас­терзании этого бога титанами (In Tim. I, 173).

Литература

• Ambelain R. La notion gnostique du Démiurge dans les Ecritures et les traditions judéochrétiennes. P., 1959;
• Doherty K.F. The Demiurge and the Good in Plato, – NSchol 1961, p. 510–524;
• Légido López M. El problema de Dios en Platón. La teología del demiorgo. Salamanca, 1963;
• Robinson T.M. Demiurge and World Soul in Plato’s Politicus, – AJP 88, 1, 1967, p. 57–66;
• Dillon J. The Middle Platonists. A Study of Platonism 80 B.C. to A.D. 220. L., 1977, 1996² (рус. пер.: Диллон Дж. Средние платоники. СПб., 2002);
• Mansfeld J. Bad World and Demiurge: A «Gnostic» Motif from Parmenides and Empedocles to Lucretius and Philo, – Studies in Gnosticism and Hellenistic Religions. Presented to Gilles Quispel on the occasion of his 65th Birthday. Ed. by R. van der Broek, M.J. Vermaseren. Leiden, 1981, p. 261–314;
• Deuse W. Der Demiurg bei Porphyrios und Iamblich, – Die Philosophie des Neuplatonismus, hrsg. v. C. Zintzen. Darmst., 1997, S. 238–278;
• Perl E.D. The Demiurge and the Forms: A Return to the Ancient Interpretation of Plato’s Timaeus, – AncPhil 18, 1998, p. 81–92;
• Halfwassen J. Der Demiurg: Seine Stellung in der Philosophie Platons und seine Deutung im antik­en Platonismus, – Platons «Timaios». Beitrage zu seiner Rezeptions-geschichte. Hrsg. von A. B. Neschke-Hentschke. Louvain; Leiden, 2000, S. 39–61;
• Opsomer J. Demiurges in Early Imperial Platonism, – Hirsch-Luipold R. (hrsg.). Gott und Götter bei Plutarch. Götterbilder– Gottesbilder–Weltbilder. B., 2005, S. 51–99;
• Бородай Т.Ю. Образ мастера и значение слова «демиург» в диалогах Платона, – ВДИ, 1983, 4, с. 119–130.

С. В. МЕСЯЦ