АРИСТОБУЛ (’Αριστόβουλος) (сер. 2 в. до н.э.), александрийский писа­тель, иудей, автор аллегорического комментария к Септуагинте, адресо­ванного Птолемею VI Филометору (180–145 до н. э.). Согласно Евсевию Кесарийскому, А. упомянут во 2-м Послании Маккавеев (2 Мак. 1:10) как «учитель царя Птолемея, происходящий из рода помазанных священников», впрочем, это соотнесение спорно. Фрагменты сочинения А. сохранились благодаря цитатам у христианских авторов – Климента Александрийского (Strom. VI 32, 3–33, 1; I 150, 1–3), Анатолия (apud Eus. Hist Eccl. VII 32, 16– 18), Евсевия Кесарийского (Pr. Ev. VII 14; VIII 9, 38–10, 18; XIII 12, 11–16), об А. свидетельствует также Ориген (C. Cels. IV 51).

Сочинение А., по-видимому, представляло собой диалог между автором и Птолемеем, в котором А. отвечал на предполагаемые вопросы монарха о значении отдельных мест «Бытия», «Исхода», «Второзакония» и, возмож­но, других книг Септуагинты. Ответы носят характер философской аполо­гии, разъясняющей пункты, неприемлемые с точки зрения греческой бого­словской традиции академического происхождения. А. разъясняет, как надо понимать библейский антропоморфизм: упоминания о «руке», «стоянии», «схождении» Бога – лишь метафоры, указывающие на проявления божест­венной силы (fr. 2 Walter = Eus. Pr. Ev. VIII 9, 38–10, 18), «упокоение» Бога в субботу не означает его последующего бездействия, но лишь то, что по­рядок сотворенных вещей с того дня пребывает незыблемым на веки (fr. 5 = Pr. Ev. XIII 12, 11), особый статус субботы обосновывается ссылкой на зна­чение седмицы в пифагорейской числовой символике (Ibid.).

А. призывает понимать Писание «физически» (fr. 2 = Pr. Ev. VIII 10, 2), а не буквально. Моисей, как автор Пятикнижия, с помощью разных обра­зов и выражений обозначает (σημαίνει, ἐπισημαίνεται) великие тайны приро­ды, которые проницательный ум должен усмотреть в его сочинениях. Под «физическим» смыслом А. понимает теологию, что ставит его особняком по отношению к стоической аллегорезе (Гераклит, Корнут). Прямое влия­ние стоиков он вряд ли мог испытать и в силу исторических причин: аллего­рический комментарий к Гомеру становится у стоиков популярен не ранее времени А. (к тому же в грамматической школе Пергама, которая полемизи­ровала в этот период с александрийской школой).

Теологические трактовки А. близки философии, представленной в трак­тате «О мире», приписываемом Аристотелю. С этим трактатом экзегезу А. сближает представление о Боге, как имеющем имманентную миру силу (δύναμις), которая, будучи все проникающей связью сущего, может в своих проявлениях (ἐνέργεια) созерцаться (θεωρέω) человеком. К ней, по мысли А., относятся такие выражения Писания как «рука Господня», «нисхождение Бога» (на Синай), «божественный глас» (fr. 2 = Eus. Pr. Ev. VIII 10, 7; 12–17; fr. 4 = Eus. Pr. Ev. XIII 3). Сам же Бог – творец, находящийся «над всем» и «повсюду», и вне «проявления» «силы» не видим.

Другая линия связи с Аристотелем проходит через неопифагорейские псевдоэпиграфы. Так, рассуждения А. о мудрости как источнике света, в ко­тором все созерцается (fr. 5 = Eus. Pr. Ev. XIII 12, 10), находят соответствие в трактате Периктионы «О мудрости» (apud Stob. III 1, 120), опирающемся на 11-ю кн. «Метафизики».

В целом, мысль А. близка тем течениям эллинистической философии, которые претендовали на авторитет Аристотеля, что объясняет, почему ис­точники называют его «перипатетиком», а его философию «перипатетиче­ской» (T 2 Walter = Clem. Strom. I 15, 72. 4; T 4 = Clem. Strom. V 14, 97. 7; T 14 = Pr. Ev. XIII 12; T 12 = Pr. Ev. VIII 9, 38).

В то же время связь А. с неопифагорейскими эпиграфами не сводит­ся к их общей ориентации на Аристотеля, но проявляется и в обращении к собственно пифагорейскому материалу. Так, «физически» трактуя суб­боту (седьмой день) как «первое рождение света» (fr. 5 Walter = Eus. Pr. Ev. XIII 12, 10), – свет же на самом деле был сотворен Богом в первый день, – А. опирается на пифагорейскую числовую философию, в которой единица рассматривалась как тождественная семерке (ср. Philo. Deus imm. 5–11; Procl. Th. Plat. 5, 14, 10–12). Зачин «Бытия» «и сказал Господь…» перетолковывается им в смысле пифагорейского учения о гласе (φωνή), пронизывающем Вселенную (fr. 3 = Eus. Pr. Ev. XIII 12, 3–4). А. выстраи­вает определенную доксографическую перспективу, в которой преемни­ками Моисея выступают Пифагор, Сократ, Платон, а также Орфей и пери­патетики. Это преемство также находится в согласии с неопифагорейской доксографией.

В своем сочинении А. обильно цитировал греческих поэтов. В его фраг­ментах сохранилась пифагорейская поэтическая антология, посвященная значению числа 7, а также ранняя редакция орфической поэмы, известной из других источников под названием «Завещание Орфея». Это стихотворе­ние обнаруживает знакомство с Ветхим Заветом, и приведено А. в подтвер­ждение мысли о том, что орфики зависят от иудейского Завета, равно как и о том, что ветхозаветная и орфическая доктрины схожи.

Фрагменты

• Fragments from Hellenistic Jewish Authors. Vol. III. Aristobulos. Ed. by C.R. Holladay. Atlanta (Georgia), 1995;
• Kraus Reggiani C. I frammenti di Aristoboulo, es­egeta biblico, – BollClass 3, 1982, p. 87–134;
• Angelino C., Valesini D., Salvaneschi E. (edd.). I frammenti di Aristobulo, – Σύγκρισις. Testi e studi di storia e fi losofi a del linguaggio reli­gioso. T. II. Genova, 1982, p. 41–82;
• Walter N. Fragmente jüdisch-hellenistischen Exegeten – Aristobulos, Demetrios, Aristeas. 1975;
• Denis Á. Fragmenta Pseudepigraphorum quae super­sunt graeca una cum historicorum et auctorum Judaeorum hellenistarum fragmentis. Leiden, 1970, p. 217–228.

Литература

• Walter N. Der Thoraausleger Aristobulos: Untersuchungen zu seinen Fragmenten und zu pseuepigraphischen Resten der jüdisch-hellenistischen Literatur. B., 1964;
• Radice R. La Filosofi a di Aristobulo e I suoi nessi con il «De Mundo». Pref. di A.A. Bos. Mil., 1994;
• Матусова Е.Д. Философская экзегеза Ветхого Завета у Филона Александрийского: ис­токи и традиция. (Дисс.) М., 2000;
• Она же. Филон Александрийский и греческая доксо­графия, – ВДИ, 2001, 1, c. 40–52.

Е. Д. МАТУСОВА