КСЕНАРХ (Ξέναρχος) Селевкийский (80/75 до н. э. – 10-е 1 в. н. э., Рим), философ-перипатетик; вместе с перипатетиком Боэтом Сидонским был учеником Андроника Родосского (Moraux 1967, S. 1423). Преподавал сна­чала в Афинах и Александрии, затем в Риме, где занял достаточно высо­кое положение: был знаком с Арием Дидимом и самим Цезарем Августом. Учеником К. был знаменитый географ Страбон, единственный источник сведений о жизни К. (Strab. XIV 5, 4). Страбон сообщает, что слушал (в Риме) лекции грамматика Тиранниона из Амиса (XII 3, 16), который дея­тельно участвовал в подготовке нового издания сочинений Аристотеля (см. Андроник Родосский); вероятно, с Тираннионом и его списками прагматий Аристотеля был знаком и К.

Несмотря на то что античная традиция называет К. перипатети­ком, он был скорее критиком Аристотеля, нежели его последователем. Единственное известное нам сочинение К. – «Против пятой сущности» (Πρὸς τὴν πέμπτην οὐσίαν) – содержит обстоятельную критику аристоте­левского учения об эфире. Обширные фрагменты из книги К. содержатся в комментарии к «О небе» Симпликия (Simpl. In De Caelo 13–14; 21–24; 42; 50; 55–56; 70), который сообщает, в общей сложности, о 13 выдвину­тых им возражениях и апориях. К. опровергает все сформулированные Аристотелем в трактате «О небе» I, 2 доказательства существования эфи­ра как пятого элемента, делая акцент на их внутренней противоречивости и непоследовательности. При этом К. не старается преодолеть вскрытые им у Аристотеля затруднения и предложить вместо ниспровергаемого уче­ния какое-то другое.

Основным объектом критики К. становится тезис Аристотеля о том, что каждому простому телу (элементу) от природы свойственно совершать про­стое движение и что простых движений всего два: прямолинейное и кру­говое (In De Caelo 13–14; 42, 6–16). Возражения К.:

1) простыми являются не только движения по прямой и по кругу, но и, например, по спирали, т. к. спираль – тоже простая геометрическая фигура;

2) прямолинейные движе­ния элементов к их естественным местам не могут быть названы естест­венными, т. к. любой элемент, не достигший своего естественного места, находится в процессе становления и еще не вполне обладает своей при­родой;

3) если каждое простое тело имеет простое движение, то из этого не следует, что и каждое простое движение соответствует простому телу; сложное тело, возникнув и став совершенно единым, тоже способно со­вершать простое движение;

4) каждому элементу может быть свойственно не одно, как утверждает Аристотель, а сразу несколько простых движений, в т. ч. и движение по кругу;

5) круговое движение не может принадлежать простому телу, поскольку у круга и сферы разные части движутся с разной скоростью, тогда как у простого тела разные части должны совершать оди­наковые движения;

6) как заявляет сам Аристотель во «Второй Аналитике» (An. Post. I, 7, 75a35), не следует использовать математические аргументы в естествознании; значит, и о числе простых движений нельзя заключать на основании существования определенного числа простых линий.

В следующей группе возражений К. вскрывает противоречия между разными сочинениями Аристотеля (Simpl. In De Caelo 50, 55, 56):

1) в «Ме­теорологике» сказано, что горячее испарение и примыкающая к нему часть воздуха увлекаются вокруг земли круговращением неба. К. задает вопрос: яв­ляется ли такое движение для воздуха и огня естественным или противоес­тественным? Если оно естественно, то и у воздуха, и у огня окажется сразу по два естественных движения, а если противоестественно, то одному есте­ственному движению окажутся противоположны сразу два противоестествен­ных. Однако в «О небе» Аристотель признает и то и другое невозможным;

2) в «О небе» говорится, что одна вещь имеет только одну противоположность, а в «Этике» добродетель противопоставляется сразу двум крайностям-поро­кам;

3) в «О небе» Аристотель утверждает, что небесный элемент движется по кругу по природе, тогда как в «Метафизике» он ищет объяснения его дви­жению в более высокой причине – неподвижном первом двигателе.

Не исключено, что содержание трактата К. не исчерпывалось крити­кой теории пятого элемента. Из того же произведения может происходить и фрагмент, касающийся возможности существования за пределами космо­са пустоты (Simpl. In De Caelo 268, 2–6), а также краткое толкование плато­новского «Тимея» 30с, приводимое Проклом (In Tim. I, 452).

Книга К. была хорошо известна аристотелевским комментаторам. Александр Афродисийский и Симпликий считали критику К. достаточно веской, чтобы в своих комментариях выступать с ее детальным опроверже­нием, а христианский неоплатоник Иоанн Филопон использовал эту крити­ку с целью доказательства того, что мир не вечен и, следовательно, сотво­рен.

Фрагменты

• Ксенарх Селевкийский. Против пятой сущности (фрагм.). Пер. с греч. С. Месяц, – КОСМОС И ДУША. М., 2005, с. 102–105.

Литература

• Moraux P. Xenarchos (5), – RE IX A2, 1967, S. 1422–1435;
• MORAUX, Aristotelis­mus I, 1984, S. 197–230;
• Sambursky S. The Physical World of Late Antiquity. N. Y., 1962, p. 122–132;
• Месяц С. Дискуссии об эфире в Античности, – КОСМОС И ДУША, 2005, с. 63– 112.

С. В. МЕСЯЦ