АНДРОНИК РОДОССКИЙ (̕Ανδρόνικος ὁ ̔Ρόδιος) (сер. 1 в. до н. э.), философ-перипатетик, издатель аристотелевских сочинений, основоположник школьной экзегетической традиции в аристотелизме (см. Аристотеля комментаторы). Поздние авторы (неоплатоники Аммоний, Элий) называют А. 11-м схолархом Перипатетической школы (Amm. In De int. 5, 28– 29), а его учеником – Боэта Сидонского (Jo. Philop. In Cat. 5, 16). Несмотря на сомнения в надежности данных свидетельств, – 11-м схолархом тем же Аммонием назван и Боэт; не ясно, что значит «11-й схоларх» Перипата, если А. работал в aлександрийском Мусейоне, а Ликей в Афинах был разрушен в 86 до н. э., – следует признать А. безусловным главой перипатетической «школы мысли».
На основании текстов Страбона (Strab. XIII 1, 54, 608) и Плутарха из Херонеи (Sulla, 26, 1–2) проясняется судьба аристотелевской библиотеки и собственно издательской работы А. После захвата Афин римскими войсками под командованием Суллы в 86 до н. э. библиотека Аристотеля была в числе прочих трофеев переправлена в Рим, где книги Аристотеля и Теофраста были разобраны и скопированы Тираннионом из Амиса, далее эти тексты попали в aлександрийский Мусейон к А., который (вероятно, не ранее 45 г.) предпринял новое издание спасенных книг, иной раз неопределенной атрибуции. (Время издания А. – предмет дискуссионный: сер. 40-х признает Barnes 1997; еще позднее, 30-е годы, называет I. Düring. Aristotle in the Ancient Biographical Tradition. Göteb., 1957; Gottshalk 1988 полагает 60-е, Moraux 1973–70-е. Основной аргумент для более поздней даты – свидетельство «от молчания» Цицерона, которому не известен А., но как самый авторитетный перипатетик известен Кратипп). Вероятно, А. мог использовать при подготовке своего издания не только манускрипты из собрания, перешедшего в свое время к Нелею из Скепсиса, но и другие, имевшиеся в библиотеке. Издание А. послужило основой всех последующих изданий Аристотеля вплоть до наших дней.
Многие решения А.-издателя были зависимы от его представления о порядке изучения сочинений Аристотеля. А. полагал правильным начинать с логики (ср. Jo. Philop. In Cat. 5, 18; Elias. In Cat. 117, 24), поэтому открывает издание «Органон». Далее следуют сочинения по физике, после них – по этике. Лекции по первой философии и примыкающие к ним трактаты А. поместил после работ по физике, таким образом впервые появилось название «Метафизика» (τὰ μετὰ τὰ φυσικὰ [βιβλία] – «книги, идущие после книг по физике»). Значение издания А. трудно переоценить: после него в школе возобновляется полноценная научная работа, начинает развиваться перипатетическая комментаторская традиция, к текстам Аристотеля обращаются представители других философских школ (гл. обр. платоники и стоики). Издание А. повлияло, в частности, на Порфирия как издателя «Эннеад»: он также принял за основу метод А. «группировать тематически однородный материал» (Porph. V. Plot. 24), при этом из двух или трех трактатов мог получиться один, и наоборот. Так, по-видимому, появились известные ныне тексты «Метафизики», «Физики» и ряд других, входящих в Corpus Aristotelicum.
Свое издание сочинений и писем Аристотеля и Теофраста А. предварил полным каталогом-указателем (πίναξ) их произведений в 5-ти книгах и поместил в его начале биографии Аристотеля и Теофраста. Каталог А. в сокращенной версии Птолемея аль-Гариба сохранился в арабском переводе, выполненном, в свою очередь, с более раннего сирийского (полный текст содержится в единственном манускрипте 18 в., открытом в сер. 20 в.); части этого текста доступны в составе позднеантичных биографий Аристотеля (т. н. Vita Marciana, Vita Vulgata и Vita Latina).
А. написал также комментарии к «Категориям» и «Физике». По свидетельству Симпликия, комментарий к «Категориям» представлял собой простой пересказ (In Cat. 26, 17–18, ср. 30, 3–4). В комментариях либо в отдельном произведении А. обсуждал аутентичность некоторых текс тов Аристотеля. Так, он сомневался в подлинности «Об истолковании» (Amm. In De int. 5, 28–6, 4), а также заключительной части «Категорий», т. н. postpraedicamenta (Simpl. In Cat. 379, 8–10).
А. был также автором трактата «О разделении» (Περὶ διαρέσεως), известного Плотину и Порфирию (Boethius. De divis. 875d–877a) и посвященного логической процедуре деления на роды и виды. Кроме того, у А. было сочинение (возможно, тоже комментарий, ср. MORAUX I, 1973, S. 132), в котором обсуждались некоторые вопросы учения о душе, а именно: в нем он 1) определял сущность души как «телесное смешение или телесную силу» (κρᾶσιν ἢ δύναμιν ... τοῦ σώματος) (Galen. Quod an. mor., t. 4, 782, 17–18). 2) рассматривал определение души у Ксенократа и критику его Аристотелем (Themist. De an. 31, 1–3 – мнение «Андроника и Порфирия», что указывает на цитирование Порфирия); 3) определял «страсть» (πάθος) как независимую способность души: «страсть» возникает в душе благодаря восприятию блага или зла, причем некоторые претерпевания возникают «только из представления (φαντασία), помимо согласия и постижения», т. е. помимо рациональных способностей (Asp. In E. N. 44, 33–45, 2). Данное рассуждение находится в русле идей, характерных для Средней Стои, терминология которой здесь А. использована.
Литература
Псевдо-Андроник.
Вплоть до 19 в. А. неверно приписывали следующие сочинения:
М. А. СОЛОПОВА