КЛИМЕНТ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (Κλήμης ὁ Αλεξανδρεύς) (ок. 150 – после 215 н.э.), видный представитель греческой патристики, сыгравший значительную роль в усвоении христианством античного философского наследия.

Полное имя – Тит Флавий Климент (Τίτος Φλαύιος Κλήμης) – упоминает только Евсевий (Hist. Eccl. VI 13, 1), на основании отрывочных сообщений которого (IV 26, 4; VI 6; VI 11, 6; VI 13–14; Pr. Ev. II 2, 64) в основном и ре­конструируется его биография. К. родился между 140 и 150 н.э. (возмож­но, в Афинах), получил хорошее образование, а затем принял христианст­во. После долгих путешествий в поисках достойных учителей по Италии, Сирии и Палестине К. достиг Александрии, где стал помощником Пантена, руководителя местной катехетической школы, и, вероятно, был рукоположен в священники. Ок. 200, возможно, сменил Пантена во главе школы. Через несколько лет из-за гонений Септимия Севера на христиан К. перебрался в Каппадокию со своим учеником Александром, впоследствии (с 215) епи­скопом Иерусалимским. Видимо, в Иерусалиме К. и умер – по одним пред­положениям, после 215, по другим – после 220.

К. – вероятно, первый универсально образованный христианский мысли­тель – был знатоком философии, мифологии, литературы (языческой и хри­стианской). В историю патристики он вошел как создатель «христианской педагогики», составлявшей основу его учения. Цель К. – превратить хри­стианскую доктрину в упорядоченную систему знания, подлежащую столь же упорядоченному усвоению. Главные сочинения К. составляют своеоб­разную «трилогию», объединенную общим замыслом: «Увещание к эллинам» (Προτρεπτικὸς πρὸς ἕλληνας) изучается на подготовительной ступени, его за­дача – отвратить от суеверий и приблизить к истинной вере; «Наставник» (Παιδαγωγός) в 3-х кн. – вторая ступень, служащая исцелению страстей и вос­питанию души с помощью божественного Логоса; высшую ступень, ступень богопознания, раскрывают «Строматы» (Στρωματεῖς, букв. «лоскутный ко­вер») в 8-ми кн. – самое значительное (в т. ч. в доксографическом отноше­нии) сочинение К. Здесь излагается сумма христианской мудрости, истинный «гносис», посредством которого познается Бог-Логос – универсальная пара­дигма объяснения мироздания. «Гносис» есть устойчивое интеллектуально-­нравственное состояние, в котором знание о Боге сочетается с аскетической безупречностью и герменевтической искушенностью. На высшей ступени «гносиса» платонический идеал созерцания первоначала в уподоблении ему сливается с христианским идеалом любви к Богу и ближнему.

Кроме того, сохранились три небольших сочинения К.: «Кто из богатых спасется» – проповедь на тему Марк 10:17 сл., убеждающая, что не сле­дует стремиться к богатству ради него самого. «Извлечения из Теодота» и «Извлечения из пророков», по-видимому, представляют собой подготови­тельные материалы к главному сочинению К., который прекрасно знал со­чинения гностиков (в частности, Валентина и его учеников – Теодота и др.) и, несомненно, почерпнул в них саму идею «гносиса» (подвергнув ее кри­тическому переосмыслению).

Развивая концепцию апологетов, К. стремится гармонизировать отноше­ния веры и разума и представить христианство как «истинную философию». Вера (πίστις) – необходимая предварительная ступень, указывающая путь познания и так направляющая к «гносису»; именно в этом смысле знание не­возможно без веры. Философия необходима для того, чтобы перейти от не­формализованной веры к истинному знанию, т. е. высшей ступени веры. Для эллинов философия – то же самое, что Закон для иудеев: приуготовление, прокладывающее путь к Христу (Strom. I 5, 28). Поэтому христианин должен пользоваться (надлежащим образом) лучшими достижениями эллинской фи­лософии и культуры (основная тема первых двух книг «Стромат»).

Подобная позиция объясняет интерес К. к эллинской философии и, соот­ветственно, присутствие значительного количества цитат и пересказов мне­ний греческих философов в его сочинениях; по большей части они весьма корректны, а потому представляют значительную ценность. По всей видимо­сти, К. хорошо знал распространенные в ту эпоху разнообразные антологии и доксографические компендиумы. Однако точно установить, какие имен­но источники он использовал, не представляется возможным. Основные темы цитирования: мироустроение, конечная цель, возможность познания, антропология, аскетика, отношения между школами. Цитаты и пересказы К. обычно снабжает собственными аллегорическими толкованиями (в пла­не аллегорезы он, вероятно, многое перенял у Филона Александрийского) в истинно «гностическом» духе, «переводящими» смысл данных текстов на «христианский язык», соблюдая при этом «диалектические» (логиче­ские) правила, усвоенные от Аристотеля и стоиков (они же используются для опровержения «еретических» аргументов).

Из досократиков К. знакомы Орфей (B 22 DK), Ферекид (В 2 DK), Фалес (А 5 DK), Анаксимандр (А 15 DK), Пифагор (14, 8 DK), Ксенофан (A 8 DK), Гераклит (A 4; B 3; 7; 16; 18; 21; 23; 24; 27; 30; 31; 40; 118 DK и др.), Алкмеон (A 2; 12; B 5 DK), Парменид (A 33; B 3–4; 8; 10 DK), Зенон (A 8 DK), Эмпедокл (B 3–4; 111; 118–119; 124–125; 146 DK), Филолай (B 14 DK), Анаксагор (A 7; 57 DK) и др. К мнениям перечисленных авторов (особенно пифагорейцев) К., как правило, относится без резкой критики. Что касается более поздних авторов, то К. решительно отвергает гедонизм эпикурейцев и киренаиков, рисуя их взгляды традиционно упрощенным и подчас карикатурным образом (правда, порой благосклонно принимают­ся отдельные эпикурейские определения и суждения – Strom. II 4, 17, 3; IV 8, 2–4). Стоиков (свыше 90 фрагментов в SVF) он критикует за тотальный соматизм и пантеизм, но симпатизирует их моральному учению (концепци­ям нравственного долга, «бесстрастия», совершенного мудреца).

Если говорить о собственных философских предпочтениях К., то ему, как и большинству христианских авторов, ближе всего Платон, которого он воспринимает сквозь призму среднеплатонических концепций 2 в. (осо­бенно в этом отношении показательна V кн. «Стромат»). Есть основания сближать К. и с неопифагореизмом (Нумений).

Тексты:

• Clemens Alexandrinus. Bd. I–III (GCS): Bd. I. Protrepticus, Paedagogus. Ed. O. Stählin, rev. ed. U. Treu. Berlin, 1972³; Bd. II. Stromata I–VI. Ed. O. Stählin, rev. ed. L. Früchtel. B., 1960³; Bd. III. Stromata VII–VIII;
• Excerpta ex Theodoto; Eclogae Propheticae; Quis Dives Salvetur; Fragmente. Ed. O. Stählin, rev. ed. L. Früchtel, U. Treu. Berlin, 1970³;
• Les Stromates (SC): Stromate I. Éd., comm. par P. Caster, trad. par C. Mondésert. Paris, 1951; Strom. II. Éd., comm. par P.Th. Camelot, trad. par C. Mondésert. Paris, 1954; Strom. IV. Éd., comm. par A. van den Hoek, trad. par C. Mondesert. Paris, 2001; Strom. V. Éd., trad., comm. par P. Voulet. Paris, 1981; Strom. VI. Éd., trad., comm. par P. Descourtieux. Paris, 1999; Strom. VII. Éd., trad., comm. par A. Le Boulluec. Paris, 1997;
• Clementis Alexandrini Protrepticus. Ed. M. Marcovich. Leiden, 1995;
• Clementis Alexandrini Paedagogus. Ed. M. Marcovich. Leiden, 2002.

Рус. пер.

• Климент Александрийский. Увещание к эллинам. Пер. Н. Корсунского. Яросл., 1888;
• Климент Александрийский. Педагог. Пер. Н. Корсунского. Яросл., 1890;
• Климент Александрийский. Строматы. Пер. Н. Корсунского. Яросл., 1892;
• Климент Александрийский. Строматы. Т. 1–3. Пер. и комм. Е. В. Афонасина. СПб., 2003.

Литература:

• Gabrielsson J. Über die Quellen des Clemens Alexandrinus. Vol. 1–2. Uppsala; Leipzig, 1906–1909;
• Casey R.P. Clement of Alexandria and the beginning of Christian Platonism, – HThR 18, 1925, p. 39–101 (= The Early Church and Greco-Roman Thought. Ed. E. Ferguson. New York; London, 1993, p. 83–146);
• Meifort J. Der Platonismus bei Clemens Alexandrinus. Tübingen, 1928;
• Pohlenz M. Klemens von Alexandrien und sein hellenischen Christentum, – NAWG 3, 1943, S. 103–180;
• Muckle J.T. Clement of Alexandria’s Attitude toward Greek Philosophy, – Studies in Honour of G. Norwood. Toronto, 1952, p. 139–146;
• Osborn E.F. The Philosophy of Clement of Alexandria. Cambridge, 1957;
• Spanneut M. Le Stoïcisme des Pères de l’Église de Clément de Rome à Clément d’Alexandrie. Paris, 1957;
• Wytzes J. The Twofold Way. Platonic Influences in the Works of Clement of Alexandria, – VChr 11, 1957, p. 226–245; 14, 1960, p. 129–153;
• Valentin P. Héraclite et Clément d’Alexandrie, – RScRel 46, 1958, p. 27–59;
• Méhat A. Étude sur les Stromates de Clément d’Alexandrie. Paris, 1966;
• Lilla S.R. Clement of Alexandria. A Study in Christian Platonism and Gnosticism. Oxford, 1971;
• Apostolopoulou G. Die Dialektik bei Klemens von Alexandria. Frankfurt am Main, 1977;
• Clark A.E. Clement’s Use of Aristotle. The Aristotelian Contribution to Clement of Alexandria’s Refutation of Gnosticism. New York; Toronto, 1977;
• Dessi A. Elementi epicurei in Clemente Alessandrino, – Athenaeum 60, 1982, p. 402–435;
• Wyrwa D. Die christliche Platonaneignung in den Stromateis des Clemens von Alexandrien. Berlin; New York, 1983;
• Osborn E. Clement of Alexandria: A Review of Research, 1958–1982, – SecondCent 3, 1983, p. 219–240;
• Idem. Clément, Plotin et l’Un, – Alexandrina. Mélanges Cl. Mondésert. Paris, 1987, p. 173–189;
• Hoek A. van den. Techniques of quotation in Clement of Alexandria: A view of Ancient Literary Methods, – VChr 50, 1996, p. 223–243;
• Edwards M.J. Clement of Alexandria and his Doctrine of Logos, – Ibid. 54, 2000, p. 159–177;
• Choufrine A. Gnosis, Theophany, Theosis: Studies in Clement of Alexandria’s Appropriation of his Background. New York, 2002;
• Светлов Р.В. Античный платонизм и александрийская экзегетика. СПб., 1991;
• Афонасин Е.В. Философия Климента Александрийского. Новосибирск, 1997;
• Афонасин Е.В. «Гносеология» Климента Александрийского и греческая философия, – Климент Александрийский. Строматы. Пер. Е.В. Афонасина. Т. 1. М., 2003, с. 503–542.

А. А. СТОЛЯРОВ