АНТИСФЕН (̕Αντισθένης) Афинский (ок. 455 – ок. 360 до н. э.), др.-греч. философ, учился у Горгия из Леонтин, был близок Продику и Гиппию, за­тем увлекся учением Сократа и, несмотря на возраст (старше Ксенофонта, Платона и Исократа), стал преданнейшим из его учеников (Xen. Symp. 8, 4–6; Mem. III 11, 17). После смерти Сократа А. открыл свою школу в Киносарге («Быстрый / зоркий? Пес») – гимнасии для неполноправных граждан (по преданию, сам А. – сын рабыни, D. L. VI 1, 1). К названию гимнасия возво­дят название основанной А. школы киников (VI 1, 13).

А. – плодовитый писатель. Известны названия более 70 философских и риторических сочинений Антисфена (в основном это сократические диа­логи, трактаты и речи), из которых сохранились две декламации – «Аякс» и «Одиссей». В ситуации спора за оружие мифических героев противо­поставлены не «сильная» и «слабая» речь, как у софистов, но верная по­зиция мудреца и ложная позиция глупца. Судя по некоторым фрагментам, А. аллегорически комментировал Гомера и был первым комментатором Софокла.

Философия А. не только включает элементы различных учений, сло­жившихся к его времени, но и предвосхищает многие мотивы позднейших философских систем, вследствие чего уже античная традиция об А. край­не разноречива: гипертрофируя отдельные стороны его учения, она изобра­жает А. предшественником кинизма, стоицизма, скептицизма и др. направ­лений. У сократика Ксенофонта А. выглядит верным учеником Сократа, у Платона, считавшего сократиком себя и враждовавшего с А., – софис­том, опровергаемым и высмеиваемым Сократом; у Афинея, знакомого с ки­низмом, А. – «пес» (V, 216b), у Аристотеля, интересовавшегося не этикой, а диалектическими парадоксами, последователи А. – не киники, но «анти­сфеники» (Met. 1043b23); поэтому и стоик Зенон мог возводить себя к А. (ср.: D. L. VI 1, 15; VI 9, 1), а скептики – видеть в воздерживающемся от су­ждений А. своего предшественника.

При всей скудости и недостоверности источников, можно попытаться представить все части философии А. – а) диалектику и логику, b) этику, c) теологию, d) политику, e) педагогику – как подчиненные единому прин­ципу радикального аскетизма, выдвигающего в качестве нормы природу (естественное). У Афинея под влиянием традиции представлять киников лающими и кусающимися «псами» воинственность и полемичность – ос­новная характеристика А.: ни одного государственного мужа А. не считал добродетельным, стратега – разумным, софиста – заслуживающим внима­ния, поэта – полезным, народ – толковым; и многих он оговорил: афинских народных лидеров («демагогов») – в «Политическом диалоге», Алкивиада – в «Кире», своего учителя Горгия – в «Архелае», сыновей Перикла – в «Аспасии» (Athen. V, 220bc). Высмеивал учение Платона об идеях, назвал свой диалог «Сатон» (Σάθων), издевательски переиначив имя оппонента (Athen. XI, 115, 29 Kaibel). Агрессивный негативизм А. позволил Цицерону заметить: «Он более остер, нежели образован» (Ad Att. XII 38b, 2).

а) В логике и диалектике А. перенес на традиционную область софис­тов сократовский принцип самоограничения. Если софисты учили гово­рить с любыми другими людьми, то по А. философия дает умение гово­рить с самим собой (D. L. VI 6); если парадоксы софистов были построены на подмене понятий, то парадоксы А. строятся на логическом ригоризме. А. считал, что каждый предмет может быть назван только своим собственным логосом, которое не содержит в себе обобщения: «об одном может быть высказано только одно, а именно единственно лишь его собственное на­именование» (Arist. Met. 1024b32 sq.). Согласно Диогену Лаэртию, А. пер­вым дал определение логосу: «логос есть то, что поясняет, чем нечто бывает или есть» (ὁ τὸ τί ἦν ἢ ἔστι δηλῶν, D. L. V 3). Не нарушая закона тождества, по А., нельзя ни приписать субъекту отличный от него предикат, ни опре­делить одно через другое, а следовательно, невозможно ни противоречие, ни ложное высказывание; высказывание может быть только тавтологичным. Это положение покоится на отрицании содержательности родовых и видо­вых понятий, через которые что-либо определяется, и направлено против учения об идеях. В «Сатоне» А. отрицал онтологическую содержатель­ность общих понятий, говоря, что видит только человека, лошадь или стол, но не видит «лошадности», «человечности», «стольности». Критику этих взглядов А. и «антисфеников» см. у Платона, Euthyd. 285e, Theaet. 175cd, Soph. 251b, и Аристотеля, Met. 1043b23, 1024b32. В частности, в «Софисте» Платон, видимо, имеет в виду А. под «недоучившимся стариком», которому «доставляет удовольствие не допускать, чтобы человек назывался добрым, но говорить, что добро – добро, а человек – лишь человек» (Soph. 252bc, ср. 259de). b) Основа этики А. – самодостаточность (автаркия), понятая не как обеспеченность всеми благами, а как самоограничение: ни в чем не нуж­даться и не иметь ничего лишнего. Унаследовав этический интеллектуализм Сократа, А. считал, что добродетели можно научить и что счастье возможно только от добродетели, что конечная цель – жизнь по добродетели, что бла­городство состоит не в знатности, а в добродетели, богатство не в имуще­стве, а в добродетели, которой можно делиться не беднея. Славе и прести­жу А. противопоставлял свободу частного человека распоряжаться собою; он называл труд благом, наслаждению предпочитал помешательство, рос­коши желал врагам. Благодаря самоограничению человек, по А., достигает той же самодостаточности, какой божество обладает благодаря переизбыт­ку в благе. Идеал киника – бездомного, нищего, героически переносящего труды и тяготы мудреца, равного богу в своей независимости, А. описал в «Геракле»: Бог-покровитель Киносарга и герой простонародья, царь-бед­няк и человек, ставший богом, Геракл сделался мифологическим образцом для последующих киников. Созданный А. образ мудреца перешел к стои­кам (D. L. VI 10), а внешний облик и «костюм» – короткий двойной плащ на голое тело (трибон), длинная борода, посох странника, сума нищего – к киникам (VI 13, по другим источникам, автор этого облика – Диоген). Этическое учение А. в виде речей самого А. представлено у Ксенофонта (особенно в пространной речи в Symp. 4, 34–44), в виде отдельных изрече­ний и афоризмов – у Диогена Лаэртия. c) Применительно к религии принцип «всего как можно меньше» при­водит к отрицанию традиционного многобожия: «народных богов много, а природный один» (Cic. Nat. D. I 32); монизм А. носил, вероятно, пантеи­стический характер: по Дюммлеру, пантеизм и благочестивый трепет пе­ред целесообразностью божественно разумной природы, приписанный Ксенофонтом Сократу (Mem. I 4 сл.; IV 3 сл.), в действительности харак­теризует религиозные воззрения А. Во всяком случае религиозные взгляды А. были ближе Сократу, чем киникам. d) В сфере политики А. отрицал государство, законы, политическую дея­тельность и социальные условности (к числу последних он относил равен­ство людей, противоречащее, по его мнению, природе). Образцы достойной человека жизни А. предлагал заимствовать у животных («О природе живот­ных»), ср. критику «государства свиней» у Платона (Resp. 372d, ср. также Theaet. 161c: свиньи и кинокефалы («собакоголовые) как мера всех вещей). e) Ограничение образования самым необходимым – основа педагоги­ческих воззрений А. Главное – учиться добродетели, достигшему воздерж­ности (σώφρων) не нужна грамотность (D. L. VI 103–104), которая только развращает и сбивает с пути. Вместе с тем выученик софистов, А. не отли­чался аскетизмом слога и «был искусный оратор и сладостью своей речи мог приворожить кого угодно» (Ibid. 14), его сочинения включались в канон аттических писателей (Phot. Cod. 158, p. 101b917 Bekker).

Литературное наследие А. имело долгую жизнь: А. читал Цицерон, Дион Хрисостом использовал диалог «Архелай» в «Царской речи», «Геракла» чи­тали неоплатоники Фемистий, имп. Юлиан и Прокл. А. был создателем по­пулярного впоследствии жанра «протрептика» (поощрения к занятиям фи­лософией).

Фрагменты

• GIANNANTONI, SSR, II, p. 137–225 (cap. V A. Antisthenes Atheniensis); IV, p. 195–411;
• Antisthenis fragmenta. Coll. F. D. Caizzi. Mil., 1966;
• Goulet-Cazé M.-O. (éd.). L’Ajax et l’Ulysse d’Antisthène, éd., trad. et comm, – Chercheurs de sagesse. Hommage à Jean Pépin. P., 1992, p. 5–36;
• Brancacci A. Antisthène: le discours propre. Préf. de l’auteur à la trad. française. P., 2005;
• Антология кинизма. Изд. подг. И. М. Нахов. М., 1996², с. 83–114.

Литература

• Fritz K. von. Zur antisthenischen Erkenntnistheorie und Logik, – Hermes 62, 1927, S. 453–484;
• Döring K. Antisthenes: Sophist oder Socratiker? – SicGymn 38, 1985, p. 229– 242;
• Rankin H. Antisthenes Socratikos. Amst., 1986;
• Brancacci A. Oikeios Logos. La fi loso­fi a del linguaggio di Antistene, 1990;
• Danek Z. De somnio Socratis: Plato, Theaetet, 201d8– 202c5, – Eos 80, 1992, p. 221–232;
• Giannantoni G. Antistene fondatore della scuola cini­ca? – Goulet-Cazé M.-O., Goulet R. (edd.). Le cynisme ancient et ses prolongements: Actes du colloque international du CNRS (Paris, 22–25 juillet 1991). P., 1993, p. 15–34;
• Brancacci A. Érotique et théorie du plaisir chez Antisthène, – Ibid., p. 35–55;
• Billot M.-F. Antisthène et le Cynosarges dans l’Athènes des Ve et IVe siècles, – Ibid., p. 69–116;
• Prince S. H. Antisthenes on language, thought and culture. [s. n.], 1997;
• Eucken Ch. Der schwache und der starke Logos des Antisthenes, – Hyperboreus 1997, 3. 2, p. 251–273;
• Kalouche F. Antisthenes’ ethics and theory of language, – RPhA 17 (1), 1999, p. 11–41;
• Navia L.E. Antisthenes of Athens: set­ting the world aright. Westport (Conn.), 2001;
• Cordero N.-L. L’interprétation antisthénienne de la notion platonicienne de forme («eidos, idea»), – La philosophie de Platon. 1, sous la dir. de M. Fattal. P., 2001, p. 323–344;
• Campos Daroca J. Antístenes de Atenas: primer «comen­tarista» de Sófocles? – Sófocles el hombre, Sófocles el poeta: actas del congreso intern. Ed. A. P. Jiménez et al. Málaga, 2004, p. 233–243;
• Нахов И.М. Киническая литература. М., 1981 (библ.).

См. также лит. к ст. Киники.

Н. В. БРАГИНСКАЯ