КИНИКИ (греч. οἱ Κυνικοί, лат. cynici – циники), школа киников, одна из т. н. сократических философских школ; основателями считаются, по разным данным, сократик Антисфен Афинский и Диоген Синопский. Киническое движение просуществовало не менее 800 лет, с 4 в. до н.э. по 4 в. н.э.; по­скольку традиция была почти прервана в период 2–1 вв. до н.э. и затем во­зобновлена, можно говорить о двух периодах в истории кинизма: раннем (древнем) и римском.

Название школы происходит от прозвища Диогена κύων – «пес», по другому объяснению – от афинского гимнасия «Киносарг» (Κυνόσαργες), где занимался с учениками Антисфен. Большинство исследователей при­знают, что учеба Диогена Синопского у Антисфена является позднейшей легендой с целью утверждения непрерывного школьного преемства от ки­ников к Сократу. (В признании этого преемства были со своей стороны за­интересованы стоики, стремившиеся возвести непрерывную цепочку к Сократу от Зенона через Кратета: Сократ – Антисфен – Диоген – Кратет Фиванский – Зенон из Кития).

Основные представители. С киническим направлением традици­онно связывают деятельность Антисфена, Диогена Синопского, Кратета Фиванского, Гиппархии, Метрокла из Маронеи, Биона Борисфенита, Фи­лиска Эгинского, Менедема из Лампсака, Монима из Сиракуз, Онесикрита, Телета из Мегары, Мениппа из Гадары; в эпоху Римской империи – Деметрия Киника, Демонакта, Лукиана из Самосаты, Эномая из Гадары, Гераклия Киника, против которого писал имп. Юлиан, большой почитатель киников древних. О том, что кинизм продолжал свое существование и позд­нее, можно сделать вывод на основании замечания Августина о том, что в его время из всех греческих школ остались только киники, перипатетики и платоники (C. Acad. III 19, 42).

Источники. Из оригинальных кинических сочинений сохрани­лись стихотворные фрагменты Кратета Фиванского, фрагмент сочинения Онесикрита, цитируемый Страбоном, диатрибы Телета («О явлении и сущ­ности», «Об автаркии», «Об изгнании», «О бедности и богатстве», «О том, что удовольствие не является целью жизни», «О превратностях судьбы», «Об апатии»), фрагменты диатриб Биона Борисфенита и сочинения «Обличение обманщиков» Эномая из Гадары. Не во всем достоверные сведения о кини­ках содержатся в доксографической литературе (Диоген Лаэртий, Евсевий Кесарийский, словарь Суда), псевдоэпиграфике (письма Диогена, Кратета, Мениппа), романтизированное восприятие кинизма представлено в ди­атрибах стоика Эпиктета, некоторых речах Диона из Прусы и Максима Тирского, трактатах и речах имп. Юлиана. Свидетельства о древних кини­ках собраны Габриеле Джанантони (GIANNANTONI, SSR II).

У киников не было авторитетного канона сочинений. Этому в нема­лой степени способствовали отсутствие института школы (с Киносаргом не связывают деятельность или обучение ни одного из киников) и сам ха­рактер учения: предпочтение устного слова, тяга к художественной лите­ратуре, маргинальным жанрам, анекдоту, пародии. Излюбленные жанры кинической литературы: диалог, диатриба, сборники изречений-хрий, са­тиры, письма; практически не известно трактатов, тем более комментари­ев или учебников; единственное произведение в жанре «воспоминаний» было написано основателем Стои Зеноном Китийским («Воспоминания о Кратете», в подражание Ксенофонту). Поскольку киники признавали ав­торитет Диогена Синопского, посвященная ему устная традиция (попыт­ки ее документировать были предприняты достаточно рано: Метрокл из Маронеи составил первый сборник изречений Диогена, D. L. VI 41) мо­жет считаться общешкольным каноном, постепенно сложившимся в ре­зультате идеализации образа того, кто воспринимался в традиции основа­телем школы.

Киническая философия. Радикально-асоциальные установки киников (отказ от соблюдения принятых в полисе моральных норм и правил поведе­ния, странничество, нищенство, эпатаж) часто препятствовали некоторым античным авторам признавать киников философской школой (ср. D. L. VI 103, мнение Гиппобота; Варрон полагал, что киники не составляют школы, но представляют лишь особый стиль жизни, совместимый с любой школой, ap. Aug. Civ. D. XIX 1), однако это было, скорее, исключением, и даже позд­ние неоплатоники говорят о «философах-киниках» наряду с прочими (см. Amm. In Cat. 2, 2–7; Elias. In Cat. 111, 1–32). Часто философские установ­ки киников приходится реконструировать на основании только биографиче­ской литературы, что оправдано в той мере, в какой киническая школа была школой в смысле определенного умонастроения, а киническая философия – своеобразным киническим образом жизни (εἶδος / τρόπος τῆς ζωῆς), причем язык этой философии не был ограничен устным или письменным словом, но включал и алогичный язык жестов, одежды, образов. Объединявший ки­ников в единое духовное явление стиль жизни имел наглядное выражение в знаменитом «костюме киника»: короткий двойной плащ на голое тело («трибон»), длинные волосы и борода, посох странника, босые ноги, котом­ка нищего через плечо («пера»).

В отсутствие школьной институции и авторитетных текстов обучение кинической философии в ранний период происходило благодаря общению учителя с учеником, который непосредственно убеждался в преимущест­ве кинического образа жизни. После философского «обращения» следовал резкий разрыв с прежней жизнью, домом и отечеством, ученик принимал новую внешнюю атрибутику («надевал костюм киника») и начинал жить по-новому, подражая учителю в искусстве автаркии, свободы и обличения порока (киники считали, что их философия проста и следует природе, так что после уяснения азов ей можно обучиться самостоятельно) – так, Диоген оставил прошлую жизнь, Кратет бросил обеспеченный дом в Фивах, иму­щество и распустил слуг, а Гиппархия, бросив все, стала женой Кратета; ее брат Метрокл оставил учебу в Ликее, распустил слуг и стал последова­телем Кратета. Переход к кинизму был более плавным для выходца из со­циальных низов Монима из Сиракуз; обретя свободу, бывший раб стал ки­ником, стал носить сразу три котомки и начал писать книги. Другой ученик Кратета, Менипп, также был из рабов и также свое обращение отметил ли­тературным творчеством, изобретя жанр произведения «наполовину смеш­ного, наполовину серьезного» (σπουδογέλοιον), Менипповой сатиры.

Киники и Сократ. На связь киников с Сократом уже в Античности указывали неоднократно: 1) родоначальником школы вместе с Диогеном считался сократик Антисфен; 2) Платон называл Диогена Синопского «сумасшедшим Сократом»; 3) когда Зенон из Кития, прочтя в Афинах «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта, захотел найти его последователей, ему указали на Кратета Фиванского. Киники могут быть отнесены к со­кратической традиции в той мере, в какой их связывает с Сократом 1) об­ращенность к этической проблематике; 2) учение о тождестве добродете­ли и знания; 3) критицизм: установка на спор и опровержение оппонента; 4) внешний простецкий вид. Самоосознание киников как последователей Сократа имело одним из следствий систематическую критику Платона (то же впоследствии у стоиков), ибо платонизм воспринимался как искажение истинно сократовского учения.

Кинический дискурс отличало морализаторство, признание целью жиз­ни добродетель (ср. D. L. VI 104), всякое отклонение от которой воприни­малось как порок. По Диогену Селевкийскому, кинизм – это «кратчайший путь к добродетели» (VII 121). Добродетель же – в разуме, порок – в нера­зумии. Традиционная, хотя и упрощенная постановка вопроса о добродете­ли сочеталась у киников с неприятием всякой традиции. Диоген Синопский призвал «переоценить ценности» того общества, которое не способно жить по разуму и добродетели вплоть до полного отвержения, вместе с его зако­нами, которые не служат справедливости, и вместе с образованием, науками (геометрией, музыкой и т. д.) и школьной философией, которые занимают душу бесполезными вещами. Исходная линия кинического философствова­ния была продолжением известного из истории софистики противопостав­ления «природы» и «закона». Киники выбрали природу и отвергли закон, трактуя его как совокупность тех ложных ценностей, которые подлежат пе­реоценке. В эллинистических монархиях новой постклассической эпохи киникам осталось право быть свободными лишь ценой своего гражданско­го статуса, и они им воспользовались, выбрав асоциальную свободу в не­свободном обществе.

Единственное известное произведение кинической литературы, по­священное изложению социально-политических идей – «Государство» Диогена Синопского (реплика на платоновское). Диоген проповедовал, что людям следует брать пример у животных, живущих более целесообразно и просто; им следует отказаться от оружия, денег и прочих бесполезных вещей; ввести общность жен и детей, допустить полную сексуальную сво­боду, инцест и даже каннибализм (последний обосновывался тем, что тело человека состоит из тех же элементов, что и растения и прочие тела, упот­ребимые в пищу, D. L. VI 79). Достойные примеры подражания киники на­ходили не только у животных, но и у варваров: были популярны индийские гимнософисты (см. Онесикрит) и скифы, особенно Анахарсис, которому в кинической среде приписали серию фиктивных писем, пропагандирую­щих основы кинизма. Был востребован и жанр утопии: Кратет написал гек­заметрическую поэму про остров-государство «Пéра», населенный счаст­ливыми и ни в чем не нуждающимися людьми. Идеал самодостаточности, автаркии, был одним из ведущих в системе ценностей кинизма. С ним было связано требование обходиться минимумом для удовлетворения насущных нужд, отказ от привычных вещей (зачем изобилие в еде, когда достаточно хлеба с водой для утоления голода и жажды, зачем жить в доме с крышей, если укрыться можно и в большой бочке, зачем пить из чашки, когда можно из ладони, и т. д.). Кинический образ жизни включал суровые аскетические требования, воздержность, твердость духа (апатия).

Антигедонизм киников был доведен ими до того предела, где их совре­менники усматривали безумие (Диоген говорил: «Я предпочел бы безумст­вовать, чем наслаждаться»). В соединении представления о ложности вся­кого стыда (ибо это всего лишь требование «закона») и установки на борьбу с удовольствиями можно искать объяснение некоторым особенно скандаль­ным деяниям киников, в частности браку (κυνογάμια) на площади Кратета и Гиппархии. Чувственное удовольствие, учили киники, безразлично, его нужно полностью исключить из всех поступков (даже тех, что связаны с пе­реживанием удовольствий), но в таком случае не остается причин скрывать и супружеское соединение, согласное с природой. Т. обр., хотя привержен­цы кинизма проповедовали воздержность и аскетизм, с точки зрения норм нравственности, с которыми они не считались, их поведение было безнрав­ственнее и распущеннее, напр., проституции, которую клеймил Диоген.

Киники имели славу безбожников, критиков государственных культов и обрядов (в римский период Эномай из Гадары только за антирелигиоз­ную направленность своего сочинения «Обличение обманщиков» воспри­нимался как киник). Судя по имеющимся фрагментам, киники выступали главным образом против многочисленных суеверий. Для них религия была порождением «закона», «обычая», а не «природы» (ср. слова Антисфена о том, что люди придумали множество богов, тогда как по природе существу­ет один). В кинизме было распространено почитание героя Геракла как по­кровителя бедняков (и покровителя Киносарга), в несколько более позднее время – также богини Тихе (Τύχη).

Свобода речи (παρρησία) – одна из примет кинического дискурса. Это было усвоенное киниками право говорить резко, невзирая на авторитеты, хлестко, насмешливо и часто приниженно о вещах важных. Диоген счи­тал парресию главным своим достижением в философии. Связанные с при­вычкой к обличению психологические опасности емко выразил Гален, наз­вав кинизм «кратчайшим путем к тщеславию» (Galen. De peccat. dign., t. 5, p. 71 Kühn); отношение к киникам Галена, как и многих других авторов (ср., напр., Apul. Flor. 7, 10–13), было обусловлено прежде всего неприятием ки­нической убежденности в бесполезности всех наук, мешающих, по их мне­нию, увидеть главный предмет философии – человека.

Свобода говорить в кинической системе ценностей была неразрывно связана со свободой жить независимо от условных рамок государства (в котором они часто не были полноправными гражданами). Киники ввели в философский словарь новый термин, назвав себя «ко смополитами», гражданами не отдельного города, но «космополиса», всего мира (термин впоследствии подхватили и развили в своем учении стоики). Почти все ки­ники, по сообщениям историков, совершали далекие путешествия во все концы известного грекам мира, во время которых могли в полной мере при­менять свое аскетическое искусство жить согласно природе.

Кинизм послужил непосредственным источником стоицизма, смягчив­шего кинические парадоксы и внесшего более конструктивное отношение к политической жизни и к умственной культуре, но удержавшего характер­ный для киников перевес этики над другими философскими дисциплинами. Образ жизни киников оказал влияние на идеологическое оформление хри­стианского аскетизма (особенно в таких его формах, как юродство и стран­ничество).

Источники:

• GIANNANTONI, SSR I, 1990², p. 137–587 (cap. V: Antisthenis, Diogenis, Cratetis et Cynicorum veterum reliquiae);
• Teletis reliquiae. Ed. O. Hense. Tüb., 1909 (Hldh., 1969);
• Антология кинизма. Изд. подг. И.М. Нахов. М., 1984 (1996²).

Литература:

• Dudley D. R. A history of cynicism from Diogenes to the sixth century, L., 1937;
• Hoistad R. Cynic hero and cynic king. Studies in the cynic conception of man. Uppsala, 1948;
• Sayre F. The Greek cynics. Balt., 1948;
• Rankin H. D. Sophists, Socratics and Cynics. L., 1983;
• Die Kyniker. Darmst., 1986;
• Goulet-Cazé M.-O. L’ascèse Cynique. P., 1986; Eadem. Le cynisme à l’époque impériale, – ANRW II 36, 4, 1990, S. 2720–2833;
• Die Kyniker in der modernen Forschung. Ed. M. Billerbeck. Amst., 1991;
• Downing F.G. Cynics and Christian Origins. Edinb., 1992;
• Le cynisme ancien et ses prolongements. Ed. by M.-O. Goulet-Cazé, R. Goulet. P., 1993;
• Navia L.E. Classical Cynicism: A Critical Study. 1996;
• The Cynics: The Cynic Movement in Antiquity and Its Legacy. Ed. by R.B. Branham, M.-O. Goulet-Cazé. Berk.; L. Ang.; L., 1997;
• Döring K. Antisthenes, Diogenes und die Kyniker der Zeit vor Christi Geburt, – GGPh, Antike 2. 1, 1998, S. 267–321;
• ЛОСЕВ, ИАЭ II. Софисты. Сократ. Платон. М., 1969, с. 84–108;
• Нахов И.М. Киническая литература. М., 1981;
• Он же. Философия киников. М., 1982.

Библиография:

• The Philosophy of Cynicism: An Annotated Bibliography. Ed. by L.E. Navia. 1995.

См. также лит. к ст. Антисфен, Диоген Синопский, Кратет Фиванский, Менедем из Лампсака.

М. А. СОЛОПОВА