АПАТИЯ (греч. ἀπάθεια [ἀ priv. + πάθος, аффект], лат. tranquillitas animi), термин античной этики: «бесстрастие» как отсутствие аффекта или невосприимчивость к нему (функциональный аналог – «безмятежность»,
ата- раксия, ἀταραξία). Начальное значение апатии – неаффицируемость в широком смысле (Arist. De an. 429a29; Phys. 217b26, cf. Plat. Phileb. 33de; Phaedr. 250c). Этическое понятие апатии, восходящее к Платону (Phileb. 21e; 33b), начало оформляться в Кинической (
Антисфен – D. L. VI 2; 15) и Мегарской (
Стильпон – Sen. Ep. 9,1) школах; упоминается Аристотелем (E. N. 1104b24; E. E. 1222a3, cf. An. Post. 97b23).
Особое значение апатия приобрела в стоической этике и понималась как существенное свойство добродетельного состояния (мудрости), изоморфного конечной цели. Но если мегарики (и, вероятно, скептики – D. L. IX 108) трактовали апатию как почти полное «бесчувствие» (ср. Крантор у Cic. Tusc. III 12; [Plat.] Def. 413a), то стоики – как позитивную способность преодолевать аффекты (прежде всего, 4 главные «страсти»: печаль, страх, вожделение и наслаждение), возникающие в результате ошибочной оценки «внешних» вещей. У
Хрисиппа понятие апатии приобрело особый интеллектуалистический оттенок: «несогласие» на аффект есть проявление общей «невосприимчивости» разумного начала к ошибочным суждениям, верного понимания «природы» и мировой необходимости, т. е. устойчивого интеллектуально-нравственного состояния, позволяющего быть выше превратностей (Epict. Diss. I 4, 27; D. L. VII 110 sq.; SVF III 378 sq.); вместе с тем, апатия имеет эмоциональный эквивалент в т. н.
«благих (т. е. разумных) душевных состояниях» (εὐπάθεια – D.
L. VII 116). В Средней Стое значение апатии временно сблизилось с перипатетической метриопатией (Panaet. fr. 111). У поздних
стоиков
апатия выступает (иногда наряду с «безмятежностью») преимущественно в традиционном значении – как умение властвовать над собой (с некоторой акцентацией волевого момента), см. Сенека, трактат De tranquillitate animi, Эпиктет (Diss. I 4, 3; III 15, 12; 26, 13), Марк Аврелий (XI 18, cf. I 9).
Через Филона Александрийского (LA II 101; III 129; De plant. 98) термин апатия усваивается раннехристианской этикой и используется для характеристики святости (Clem. Strom. IV 7, 55.4; VI 9, 74.1; VII 2, 10.7). У неоплатоника
Плотина апатия вновь приобретает не-этическое значение: неаффицируемость умопостигаемого, см.: Enn. V 8,
3; V 9, 4; VI 5, 3, и III 6, трактат «О неаффицируемости бестелесного» (Περὶ τῆς τῶν ἀσωμάτων ἀπαθείας).
Лит.:
Rieth O. Grundbegriffe der Stoischen Ethik. B.,1933;
Rist J. M. The Stoic concept of detachment, – Idem. The Stoics. Berk.; L. Ang., 1978, p. 259–272;
Столяров А. А. Стоя и стоицизм. М., 1995.
А. А. СТОЛЯРОВ
